Не плюй против ветра

Если тот, кто много ропщет,
Как паршивая овца
Заведётся в стаде общем,
Станет звать народ на площадь -
Жди для всех тогда конца.

Там случайно находился
(А не засланный извне,
В Книге Книг так говорится)
Человек не без амбиций
Звался Савей (иль Савей?)

Родом Вениамитянин,
Но (давить таких, давить)
Призывал: «Израильтяне
Что нам лезть в чужие сани,
Где хозяином Давид.

Нет в Давиде нашей части
Или доли. Иудей
К судьбам нашим безучастен,
Думает о личной власти.
При накинутой узде

Нам ли быть в его упряжке
Иудейской, по горам
Воз везти, вздыхая тяжко?
Примем, люди, по рюмашке,
Разойдёмся по шатрам».

Тяга к дому перетянет,
Это ясно, куркули...
Тут ещё – чужие сани....
Словом, все Израильтяне
Вслед за Савеем пошли,

Отделились от Давида.
А ведь он по службе вверх
Амессая Главным двинул,
Иоава даже кинул,
Хоть геройский человек.

Иудеи же остались
При царе не из наград,
Их то ведь не зажимали.
А Давид свои сандали-
И направил в царский град.

В Иерусалим пришедши,
Десять жён наложниц взял,
Дом усиленно стерегших,
Да вот только не сберегших
От позора, наказал

Их примерно. Поместил жён
Под надзор в особый дом
Лишь за то, что прям на крыше
Обесчестил их бесстыже
Сын его Авессалом.

Содержал, но не ходил к ним
Царь в течение всех дней,
Что прожил он. Нелюдимо
Вдовами они бродили
По беспечности своей.

Им бы не поганца гладить
(До того он был красив),
А пронзить мечами гада
Или даже обезглавить,
Как то сделала Юдифь.

По обычаям восточным
Царь был мягче, чем мулла.
Вспомните, как в «Белом солнце»
Жён своих, как персик сочных,
Резал Чёрный Абдулла.

Амессаю в срок трёхдневный
Приказал Давид собрать
Иудеев, чтоб с губерний
Не утёк в свои деревни
Израильский их собрат.

Но промедлил тот на сутки.
Царь Авессе говорил:
«Этот Савей на минутку
Зол наделает нам жутких,
Больше чем сынок-дебил.

Слуг возьми у господина
Твоего, бишь у меня,
И преследуй ту скотину,
Чтоб куда бы он ни двинул,
От возмездья не слинял,

Не нашёл себе укрытий
В укреплённых городах.
Отщепенца догоните,
На дороге при раките
Удавите на задах.

Вышли люди Иоава
С Иерусалима, все
Храбрые, как змей трёхглавый,
Для кого одна булава,
Что росинка на косе.

В поле близ большого камня
Амессай возник средь дня,
Что царём назначен Главным,
Иоав же одеяний
Воинских с себя не снял.

На бедре висел меч в ножнах,
Извлекаемый в бою.
Вынуть меч совсем несложно
И ввести его подкожно,
Радость выразить свою,

Иоав что и проделал
С Амессаем под смешки -
Здравствуй, брат! – прижался телом,
Сам движением умелым
Брату выпустил кишки

Прочь всего одним ударом.
Иоаву не перечь -
Он без слов высокопарных
Мог любому, как барану,
Содержимое извлечь.

Амессай не остерёгся
И погиб он от меча.
Знать, не ждал, как мне сдаётся,
Что за царское юродство
Жизнью надо отвечать.

При моём к нему почтенье,

Ну, какой с него Главком?
Всех грехов во искупленье
Умер сразу без мучений
Он, не как Авессалом,

Что на дереве болтался
На ветвях, а до того
Отпустил такие патлы,
Что повис на них лохматый,
Зацепившись головой.

За Савеем все рванули.
Амессая труп в кювет
С большака не преминули
Оттащить, чтоб люди нюни
Не пускали по Главе,

А вперёд за Иоавом
Шёл Израильский народ,
Дабы выловить шалаву
И Савея обезглавить
За его поганый рот.

Через все прошёл колена
Израильские Савей
И укрылся, точно Ленин,
В городке одном. Как пленник
Оказался тот еврей.

Если люди из пустыни
В город прут – не жди добра.
В страхе жители застыли,
В город толпы не пустили.
Те ж - на приступ город брать,

И ведь взяли бы... Но к счастью
Женщин слушали тогда
И, поверьте, не напрасно -
Слабый пол, хоть и нечасто,
Но спасает города.

Мужикам мозг дан лишь костный,
Не мозги над ними власть.
Слава Богу, что хоть поздно,
Но на весь их класс безмозглый
Одна умная нашлась.

К Иоаву наклонившись
С городской стены, она
Говорила: «Что творишь ты?
Повторить тебе не лишне,
Что страна у нас одна.

Город наш из самых древних
Городов, он прочих мать
В Израиле.... Вне сомнений
Иерусалим – деревня,
Если рядом им стоять.

Ты же город наш разрушить
Вдруг решил, а для чего?
Ищешь ты Савея душу,
Что покой царя нарушил.
Так мы выдадим его.

Ты ж от нас тогда отступишь,
Или я сейчас туплю,
Зря толку здесь воду в ступе?»
Иоав ответил скупо:
«Сдашь Савея, отступлю,

Обещаю». С умным видом
Со стены она сошла
И, придя в народ, солидно
Говорила за Фемиду
Без повязки на ушах:

«Шанс у нас - отсечь Савею
Голову раз навсегда.
Сбросить ту башку евреям,
Чтоб ушли они скорее,
Чем ворвутся к нам, тогда

Отвечать не головами
Нам - задами, что верней... »
Приговор голосованьем
Утвердили на собранье.
Против был один Савей.

Так Савей был обезглавлен.
Голову его в плаще,
Чтобы прочих не кровавить,
Вниз швырнули Иоаву,
Не открыв ворот вообще.

Иоав трубой натужно
Снял осаду. Все, как шквал,
По шатрам рванули дружно...
(Собственно Савей к тому же
Их тогда и призывал,

А закончил жизнь бесславно,
Против ветра плюнул он).
Царь Давид купался в славе,
Иоав в войсках стал Главным,
Претендент - кормил ворон.