Быть может, не распят я на Голгофе,
И слово не сорвал я с ваших уст,
Но в этом мутном, с поволокой кофе
Я чувствую и слышу пальцев хруст.
Я помню, как тащили, избивали
Уставшими гвоздями ваших рук
Моё живое, впрочем, уж едва ли,
Телесное вместилище для мук.
Я помню, как Вы вешали за шею,
И камни прилетали в морду мне.
И Вы сказали людям: я замшею,
Как пыль на придорожном валуне.
Вы помните? А я, конечно, помню,
Как Вы смеялись, рвали мне рукав,
И загоняли искорку в жаровню
Пустых глазищ, попутно оболгав,
Назвав меня не-ве-жо-че-ло-ве-ком,
Вы вбили в моё сердце толстый крест.
И я вишу здесь о’т веку и к ве’ку,
Ворон кормя на сто шагов окрест.
И слово не сорвал я с ваших уст,
Но в этом мутном, с поволокой кофе
Я чувствую и слышу пальцев хруст.
Я помню, как тащили, избивали
Уставшими гвоздями ваших рук
Моё живое, впрочем, уж едва ли,
Телесное вместилище для мук.
Я помню, как Вы вешали за шею,
И камни прилетали в морду мне.
И Вы сказали людям: я замшею,
Как пыль на придорожном валуне.
Вы помните? А я, конечно, помню,
Как Вы смеялись, рвали мне рукав,
И загоняли искорку в жаровню
Пустых глазищ, попутно оболгав,
Назвав меня не-ве-жо-че-ло-ве-ком,
Вы вбили в моё сердце толстый крест.
И я вишу здесь о’т веку и к ве’ку,
Ворон кормя на сто шагов окрест.
Обсуждения Быть может, не распят я на Голгофе