Мандельштаму

Исполин, из отборнейшей стали литой,
Накрывал оступившихся ржавой пятой.
И тебе, горемыка, досталось
На бродяжью недолгую старость.
Голиаф в галифе всё давил и давил.
Что же, здравствуй, безумный, тщедушный Давид,
Замахнувшийся на Голиафа
И раздавленный в качестве штрафа.

Средь дурных оперетт под чечётку сапог,
Кто услышать тебя, непутёвого, смог?
Тот, кто слушал, сомненья отбросив,
Твой натруженный голос, Иосиф.
Ведь оркестром, с которым больная страна,
Дребезжа, как последнего нерва струна,
Исполняла тоску вместо Тоски,
Твой стальной дирижировал тёзка.

Ты прошёл от Варшавы до речки Второй
(Сквозь бесстрастный, умело калечащий строй,
Унижения, бесчеловечность)
И оттуда – в миндальную вечность.
Тот, кто споро отправил тебя умирать,
Не осилил стихов твоих грозную рать.
Вот и всё. Удаляюсь. Но прежде –
Передай благодарность Надежде.

01.11.2009