Я был безудержный художник.
И безупречный геометр,
Но мой таинственный треножник
Качал неукротимый ветр.
Мольберт неистово кренился.
И ты дрожала на ветру.
А я старался, я трудился...
То нарисую, то сотру.
Летели в небо капли краски,
Штрихуя образ на доске.
Твои сиреневые глазки
Куда-то вправо по щеке.
Луна тяжелая каталась,
И ветр то молк, то вновь визжать.
А ты, изящная, пыталась
От живописца убежать.
Куда с такой красивой кожей?!
Ах, как синеет при луне...
Твои пупырышки дороже
Искусству, Вечности и мне.
О, эти лунные дороги...
О, эта тень меж ваших ног...
Я рисовал такие ноги!!!
И их страдательный залог...
Искуства страсть сильней рассудка.
Ну потерпи, мудрей минерв...
И фиолетовая грудка
Украсит утренний шедевр.
И безупречный геометр,
Но мой таинственный треножник
Качал неукротимый ветр.
Мольберт неистово кренился.
И ты дрожала на ветру.
А я старался, я трудился...
То нарисую, то сотру.
Летели в небо капли краски,
Штрихуя образ на доске.
Твои сиреневые глазки
Куда-то вправо по щеке.
Луна тяжелая каталась,
И ветр то молк, то вновь визжать.
А ты, изящная, пыталась
От живописца убежать.
Куда с такой красивой кожей?!
Ах, как синеет при луне...
Твои пупырышки дороже
Искусству, Вечности и мне.
О, эти лунные дороги...
О, эта тень меж ваших ног...
Я рисовал такие ноги!!!
И их страдательный залог...
Искуства страсть сильней рассудка.
Ну потерпи, мудрей минерв...
И фиолетовая грудка
Украсит утренний шедевр.
Обсуждения Именем Искусства
>