Поступил Навин по слову Божьему

Слухом полнилась земля про ужасы,
Учинил что Иисус Навин.
Все цари набычились, натужились,
Собрались в единое содружество,
Чтоб набег его остановить.

Выступили, с ними ополчение,
Очень многочисленный народ
В крайней степени ожесточения.
(Лучше б провели они учения
Перед тем как двинуться вперёд).

Колесниц, коней собрали множество,
Все цари в единый стан сбрелись,
Сбились в кучу, лошади стреножены,
Ржание стоит до невозможности.
Кто главнее не разобрались

Те цари. На ярмарке тщеславия
Не сошлись правители в цене
И, погрязнув в слов пустых баталиях,
Родину отдали на заклание,
Не подумав о своей вине.

Первобытная у них формация,
Где во всём царит волюнтаризм.
У евреев же организация,
Общая идея, вера, нация,
Одним словом, тоталитаризм.

Иегова там у них за главного,
Как обычно, проявил талант:
Приказал Навину двинуть флангами
Незаметно, а увидят – шлангами
Им прикинуться и врезать по тылам.

«В стан до этого зашли служилого,
С лошадьми кто хорошо знаком -
В суматохе перерезать жилы им.
Быстро для царей и неожиданно
Колесницы их сожги огнем».

Диверсанты Господу в служение
Жилы резали у всех коней,
Обрёкли врагов на поражение.
(Только мне, скажу не в осуждение,
Жалко тех несчастных лошадей.

Доля моя в чём-то лошадиная -
На людей горбатиться весь век,
В благодарность получать дубиною,
Ржаньем свою песню лебединую
Проорать и оборвать свой бег.

Зою вспомнил я Космодемьянскую -
Сжечь конюшню, а каков итог?
Девушку обречь на смерть ужасную,
Кто приказ такой отдал – не ясно мне.
Знать, один у диверсантов бог.)

Поступил Навин по слову Божьему,
Ничего тогда не упустил,
Совершил почти что невозможное -
Взял Асор, всё изничтожил в крошево,
Самого царя мечом убил.

Тот Асор, чтоб стало чуть понятнее,
Был главней всех прочих здешних царств.
Иисус без к городу симпатии
Уничтожил всех своим заклятием,
Всё дышащее огню предав,

В городе сожжённом, даже около,
Не оставил ни одной души.
Впрочем, по согласью с Иеговою
Городов других огнём не трогал он,
Если загорится где – тушил.

Землю захватил Навин нагорную,
И другие с нею взял места,
Войны Иисус провёл упорные
И с врагами мелкими и вздорными
Перемирья заключать не стал.

Этот край своею волей вольною
Сердце Господа ожесточил,
Иегове сделал очень больно он -
Не встречал пришедших хлебом-солью и
Добровольно не съезжал с печи,

А слезал, так брался за оружие...
Ну, его за то и задушил
Иисус Навин рукой натруженной.
Что соседство - вещь сынам ненужная,
Кто неведомо ему внушил.

Иисус Навин, его последова-
тель, способный до великих дел,
Не задумывался и не сетовал,
Истребляя населенье Хеттово,
Делал то, что жрец ему велел -

Очищал от будущих нахлебников
Ханаан напалмом и мечом,
Шваброй драил с хлоркою, мёл веником...
Моисей назвал его приемником,
Эпидемиологом врачом.

Из колена вышедший Ефремова,
Укрепляя племенной союз
Иудеев, Иегове преданный
Обещанья выполнил заветные,
Многих истребил тот Иисус.

Всех, кого сыны тогда разграбили,
Дышлом перебили и мечом.
Иегову тем они прославили,
Память Моисея не изгадили.
Сам Навин в тех зверствах ни при чём.

Что царей казнил – какие нежности,
По приказу свыше убивал.
Геноцид? - Решал проблему беженцев...
(И привлечь его, выходит, не за что,

Отдохнёт Гаагский Трибунал.

Их высокий Суд спросить мне хочется,
Исключая в голову мочу,
Дебилизм, запор, причины прочие:
Всё-таки, за что сидел Милошевич?
О Хусейне просто промолчу.)
Палестину мерил семимильными
Иисус шагами, Тору чтил,
Осенённый Иеговы милостью.
Лишь Евеи к Иисусу вмылились,
Да и те ему родня почти.

Букву эР их предки прокартавили,
Но во всём другом что есть, то есть -
В грязь лицом потомки не ударили,
Старое шматьё Навину впарили
И смогли без мыла к нему влезть.

(Пообвыклись ихне Преподобие
И в Суде Гаагском и в Москве,
Помнят историческую родину...
Как-то сам собой дерьмом из проруби
Про Милошевича всплыл ответ…

Разобраться если по-хорошему,
Я то в кого молнии мечу?
Дался мне какой-то там Милошевич,
Заговор, евреи и всё прочее,
О Хусейне просто промолчу.)