На лазурном зеркале
молочный мех.
Две фигуры держатся за руки.
Первая дрожит, как ветра смех,
у второй, надломленным крылом,
подступается движений сухость.
Слышится прозрачный звон
колокольчиков листвы.
Струится карамельным вкусом
солнечный янтарь.
Фигуры ковыляют вдаль.
Взгляд наивно бродит
в синих водах
неба.
И расстроенной струной
шепчут перекошенные рты.
- Ты со мной?
- Не знаю.
- А куда?
- Повсюду.
- Я боюсь легко, ведь ты со мной?
- C тобой. Ты будешь…
- Раз, два три, четыре, пять…
- Пора на ужин.
- Мне не нужно.
- Нам одним гулять не можно.
- Осторожный…
- Ты ведь меня любишь?
- Да, как ты…
Проносится полей безбрежных
вихрь
под простотой послушной,
сливаясь вечным детством.
В халатах снежных
из палат своих
восходят в Царствие Небесное
потерянные души.
молочный мех.
Две фигуры держатся за руки.
Первая дрожит, как ветра смех,
у второй, надломленным крылом,
подступается движений сухость.
Слышится прозрачный звон
колокольчиков листвы.
Струится карамельным вкусом
солнечный янтарь.
Фигуры ковыляют вдаль.
Взгляд наивно бродит
в синих водах
неба.
И расстроенной струной
шепчут перекошенные рты.
- Ты со мной?
- Не знаю.
- А куда?
- Повсюду.
- Я боюсь легко, ведь ты со мной?
- C тобой. Ты будешь…
- Раз, два три, четыре, пять…
- Пора на ужин.
- Мне не нужно.
- Нам одним гулять не можно.
- Осторожный…
- Ты ведь меня любишь?
- Да, как ты…
Проносится полей безбрежных
вихрь
под простотой послушной,
сливаясь вечным детством.
В халатах снежных
из палат своих
восходят в Царствие Небесное
потерянные души.
Обсуждения Юродивые