В жарком 44-м

В жарком сорок четвёртом
Ехала по Литве
Рота тридцатьчетвёрок.
Медленно день мертвел.

Зарево на востоке.
Блёклые небеса.
Запад гремел далёкий.
Что тут ещё сказать?

Всё, чем до фронта жили
Там, на своей земле,
Скрылось за шторой пыли,
Выхлопом дизелей.

Только во пОле чистом
Стало опять легко.
Где они, особисты?
Партия далеко.

Кто их смешает с грязью?
Кто им в бою соврёт?
Путь им прочерчен красной
Стрелкой за синий фронт.

Там, распахнув обьятья -
Чёрные два крыла,
Смерть, как простое Нате,
Многих из них ждала.

Страшно? Конечно, страшно.
Что предавать земле,
Если сбивает башню,
Рвётся боекомплект?

Что соскребётся. Так что
Смерть завершала здесь
Сплачивать экипажи.
Дальше уже - Бог весть.

Ехали так на марше:
Все забирались в танк,
За исключеньем старших.
Что это слева, там?

Старенькое распятье
В сумерках как во зле.
Тут боевые братья
Сделали все нале-

Во, будто по уставу.
(Видел бы замполит
Эту Христову славу
В душах сынов земли,

Выжженных пропагандой.)
Что говорят они
Здесь, на свиданье с правдой?
"Боженька, сохрани".

Едут, узрев святыню,
В ад, где уже ни зги,
Грешники во святые.
Господи, помоги.