"Что ты сыт - я, чай, не глуп! -
Чай, про сытость свою бредишь.
Без обеда не уедешь:
Нынче - с рябчиками суп.
Шшас! - кикиморы придут:
По субботам приезжают
Со учёбы... Уважают
Лес-то - век прожили тут.
Как морячки по морям -
По делянкам... Мне - приятно.
Сын бы лучше был, понятно,
Но - привык и к дочерям”.
/Об утробе ли радеть
В наше время? - проку мало.
Между тем душа б желала
На кикимор поглядеть /.
. . . . . . . . . . . . . .
В длинных сенцах у стены
Грузди чёрные в корыте
Отмокают в лучшем виде,
На засол осуждены.
Зверобой на потолках:
Веер в щель, пучки на гвозди.
На скамье калины грозди
И орехи в туесках.
"Не богатство ль в наши дни?!
Выйдешь в сенцы - жить охота!
Не моя - всё их забота.
Вот, однако ж, и они..."
. . . . . . . . .
Вкусный с рябчиками суп!
Молвить - слова не найдётся:
Как от юности ведётся -
Пред красавицами глуп.
Впечатлений - бурелом.
Как вошли - ударил гром:
Эти ботики в грязище...
Эти синие глазищи -
Как сидели за столом!
Чай, про сытость свою бредишь.
Без обеда не уедешь:
Нынче - с рябчиками суп.
Шшас! - кикиморы придут:
По субботам приезжают
Со учёбы... Уважают
Лес-то - век прожили тут.
Как морячки по морям -
По делянкам... Мне - приятно.
Сын бы лучше был, понятно,
Но - привык и к дочерям”.
/Об утробе ли радеть
В наше время? - проку мало.
Между тем душа б желала
На кикимор поглядеть /.
. . . . . . . . . . . . . .
В длинных сенцах у стены
Грузди чёрные в корыте
Отмокают в лучшем виде,
На засол осуждены.
Зверобой на потолках:
Веер в щель, пучки на гвозди.
На скамье калины грозди
И орехи в туесках.
"Не богатство ль в наши дни?!
Выйдешь в сенцы - жить охота!
Не моя - всё их забота.
Вот, однако ж, и они..."
. . . . . . . . .
Вкусный с рябчиками суп!
Молвить - слова не найдётся:
Как от юности ведётся -
Пред красавицами глуп.
Впечатлений - бурелом.
Как вошли - ударил гром:
Эти ботики в грязище...
Эти синие глазищи -
Как сидели за столом!
Обсуждения Кикиморы сентября