Признание в любви

Я люблю вас – глаза ваши, губы и волосы,
Вас, усталых, что стали, до времени, старыми,
Вас, убогих, которых газетные полосы
Что ни день – то бесстыдными славят фанфарами!

Сколько раз вас морочили, мяли, ворочали,
Сколько раз соблазняли соблазнами тщетными…
И как черти вы злы, и как ветер отходчивы,
И – скупцы! – до чего ж вы бываете щедрыми!

Она стоит – печальница
Всех сущих на земле,
Стоит, висит, качается
В автобусной петле.

А может, это поручни…
Да, впрочем, все равно!
И спать ложилась к полночи,
И поднялась – темно.

Всю жизнь жила – не охала,
Не крыла белый свет.
Два сына было – сокола,
Обоих, нет, как нет!

Один убит под Вислою,
Другого хворь взяла!
Она лишь зубы стиснула –
И снова за дела.

А мужа в Потьме льдиною
Распутица смела.
Она лишь брови сдвинула –
И снова за дела.

А дочь в больнице с язвою,
А сдуру запил зять…
И, думая про разное, –
Билет забыла взять.

И тут один с авоською
И в шляпе, паразит! –
С ухмылкою со свойскою
Геройски ей грозит!

Он палец указательный
Ей чуть не в нос сует:
– Какой, мол, несознательный,
Еще, мол, есть народ!

Она хотела высказать:
– Задумалась, прости!
А он, как глянул искоса,
Как сумку сжал в горсти

И – на одном дыхании
Сто тысяч слов подряд!
(«Чем в шляпе – тем нахальнее!»
Недаром говорят!)

Он с рожею канальскою
Гремит на весь вагон:
– Что с кликой, мол, китайскою
Стакнулся Пентагон!

Мы во главе истории,
Нам лупят в лоб шторма,
А есть еще, которые
Все хочут задарма!

Без нас – конец истории,
Без нас бы мир ослаб!
А есть еще, которые
Все хочут цап-царап!

Ты, мать, пойми: неважно нам,
Что дурость – твой обман.
Но – фигурально – кажному
Залезла ты в карман!

Пятак – монетка малая,
Ей вся цена – пятак.
Но с неба каша манная
Не падает за так!

Она любому лакома,
На кашу кажный лих!..
И тут она заплакала
И весь вагон затих.

Стоит она – печальница
Всех сущих на земле,
Стоит, висит, качается
В автобусной петле.

Бегут слезинки скорые,
Стирает их кулак…
И вот вам – вся история,
И ей цена – пятак!

Я люблю вас – глаза ваши, губы и волосы,
Вас, усталых, что стали, до времени, старыми,
Вас, убогих, которых газетные полосы
Что ни день – то бесстыдными славят фанфарами!

И пускай это время в нас ввинчено штопором,
Пусть мы сами почти до предела заверчены,
Но оставьте, пожалуйста, бдительность «операм»!
Я люблю вас, люди!
Будьте доверчивы!