Обижайтесь и злитесь...

Обижайтесь и злитесь,
И думайте всё, что хотите,
Но почти что полгорода нашего я не люблю.
Внешне люди приличные все.
А поглубже копните –
Крокодилы, мартышки и зайцы.
И львы – во хмелю.
Страшно даже сказать,
но процентов, наверное, тридцать
Наших русских людей не люблю.
А быть может, и все пятьдесят.
Раболепье и зависть.
И трусость поганой мокрицы,
Да «авось», «как-нибудь» и «небось».
Хаты с краю стоят.
Если дело коснётся до личного –
выгрызут, вымолят.
Если дача своя –
каждый кустик вскопают, польют.
Ну а зелень дворовую вытопчут, выломают.
Если слабого бьют –
не вмешаются, мимо пройдут.
Вся надежда на барина.
Вот, мол, придёт и рассудит,
И хлебами накормит
и даст кулаком под ребро.
Не умом и не сердцем -
желудком они голосуют.
Иностранные лейблы на задницах
словно тавро.
Триста лет под татарами,
триста потом под Романовыми.
Ну а дальше?
А дальше не знаю я, как сосчитать:
Красных семьдесят лет
с их надеждами, с их капитанами –
То ли минусовать,
то ли к тем шестиста прибавлять?
Революции, войны и мор,
мятежей озверевшая фронда,
Крепостничества
тяжко-солёный ярем и хомут,
Кровь, и раны, и гной.
Истощился запас генофонда.
Мы такие как есть.
Любим пряник.
Но помним про кнут.
И в сегодняшней смуте,
в реформах её одичалых
Ощущаю Россию подлодкой, идущей ко дну,
Или старой баржой,
оторвавшейся вдруг от причала.
Может, как бурлаки,
внуки вытянут нашу страну?
Вымирает народ.
Внукам будущим взяться откуда?
Если женщины наши боятся детишек рожать
Для тюрьмы и сумы,
для наркотиков, СПИДа и блуда,
Если врач и учитель
с плакатом идут бастовать?
Эй, вы там, наверху!
Неужель вы настолько бессильны?!
Вы подарком раз в год откупаетесь,
веткой мимоз.
Без больницы и школы грядущего нет у России,
И не будет здоровых детей в мире срама и слёз.
Что-то я разворчался.
А март за окошком ликует.
И мальчишка под звёздами марта
девчонку опять
Неумелым телёнком
в счастливые щёки целует…
Может, рано ещё
поминальную свечку сжигать?

2001 г.