На цепи, близ ограды крепкой,
При богатом хозяйском дворе
Закаленный дождями и ветром
Пёс дремал на примятой траве.
Службу нёс он и лаял отменно,
А когда снились сладкие сны
Пёс поскуливал вдохновенно,
Распустив паутинки слюны.
Дочь хозяйская - "юная леди",
Полюбила безродного пса
И нередко горсть лакомой снеди
Приносила тайком от отца.
Тёмной ночью на улице тихо,
Где-то скрипнул в изломе забор
Черной тенью проворно и лихо,
Проскользнул незамечено вор.
Под ногой надломилась тростинка,
Пёс рванулся, да цепь подвела
И точёная, быстрая финка
Острым жалом меж рёбер вошла.
Говорят, животина не плачет,
Но лишь замер безжизненно хвост,
Закружились в слезинках собачьих
Серебристые россыпи звёзд.
Что для взрослых такая утрата
Выход здесь до банальности прост:
Клок тряпья, штыковая лопата,
Да заросший собачий погост.
Только девочка всхлипнула тихо:
«Спи спокойно родимый дружок»,
Да над холмиком месяц безликий
Приклонил золочёный рожок.
При богатом хозяйском дворе
Закаленный дождями и ветром
Пёс дремал на примятой траве.
Службу нёс он и лаял отменно,
А когда снились сладкие сны
Пёс поскуливал вдохновенно,
Распустив паутинки слюны.
Дочь хозяйская - "юная леди",
Полюбила безродного пса
И нередко горсть лакомой снеди
Приносила тайком от отца.
Тёмной ночью на улице тихо,
Где-то скрипнул в изломе забор
Черной тенью проворно и лихо,
Проскользнул незамечено вор.
Под ногой надломилась тростинка,
Пёс рванулся, да цепь подвела
И точёная, быстрая финка
Острым жалом меж рёбер вошла.
Говорят, животина не плачет,
Но лишь замер безжизненно хвост,
Закружились в слезинках собачьих
Серебристые россыпи звёзд.
Что для взрослых такая утрата
Выход здесь до банальности прост:
Клок тряпья, штыковая лопата,
Да заросший собачий погост.
Только девочка всхлипнула тихо:
«Спи спокойно родимый дружок»,
Да над холмиком месяц безликий
Приклонил золочёный рожок.
Обсуждения Псина
И похоронен без речей...
Остался лишь поросший холмик,
Но даже не известно - чей.
А сколько вот таких же людских судеб на земле?