Как быстро близкие становятся чужими!.
Не то сказал – и холодок заполз,
И рушится весь МИР, которым жили,
И бывший красочным, заляпан грязью холст.
Куда уходят прежние мгновенья?..
Восторг и трепет чистого листа,
Еще не бывшего в людском употребленье,
Еще не знавшего потертые места.
И так из века в век сюда приходим,
Чтоб научить всему себя и всех,
С кем мы в контакт особо близких входим,
С кем делим груз потерь и спесь утех.
Но нас немного… как же нас немного!..
Одни и те же лица в кутерьме
Так не раскрывшего себя подобья бога,
Томящегося в собственной тюрьме.
Когда на части делится большое,
И части начинают воевать,
То мир лишается свободы и покоя,
И мир приходится кому-то врачевать –
Кому-то большему, чем самое большое,
Стоящему над всеми – выше всех…
И если все поймут, что есть такое!..
То и искупится тот первородный грех
Деленья целого на крохотные части,
В угоду похоти и разворотам страсти…
И будут все как дети безобидны
Правителя, что с нами, нам не видный!..
Не то сказал – и холодок заполз,
И рушится весь МИР, которым жили,
И бывший красочным, заляпан грязью холст.
Куда уходят прежние мгновенья?..
Восторг и трепет чистого листа,
Еще не бывшего в людском употребленье,
Еще не знавшего потертые места.
И так из века в век сюда приходим,
Чтоб научить всему себя и всех,
С кем мы в контакт особо близких входим,
С кем делим груз потерь и спесь утех.
Но нас немного… как же нас немного!..
Одни и те же лица в кутерьме
Так не раскрывшего себя подобья бога,
Томящегося в собственной тюрьме.
Когда на части делится большое,
И части начинают воевать,
То мир лишается свободы и покоя,
И мир приходится кому-то врачевать –
Кому-то большему, чем самое большое,
Стоящему над всеми – выше всех…
И если все поймут, что есть такое!..
То и искупится тот первородный грех
Деленья целого на крохотные части,
В угоду похоти и разворотам страсти…
И будут все как дети безобидны
Правителя, что с нами, нам не видный!..
Обсуждения Размышления