За тонкой кожей глаз спрятались осколки.
Слабее, чем дожди; больнее, чем уколы.
Врезались сотни раз, терзали куски плоти.
Что все твои слова, когда не спать лишь хочешь?
Всю мякоть тех движений, что по щекам скользили
Мы всей нам чуждой ложью навылет прострелили.
Искали в толще снега хоть треть наших следов.
И в нём же закопали всё эхо наших слов.
2
Давай развеем осень по небу грязной пылью.
Нам ни к чему та память, где мы с тобой любили.
Нам ни к чему то лето, где мы стобой хотели.
И не нужна весна та, где листья пожелтели.
Прикосновения к коже, что вся иссохла, стлела,
Я буду вспоминать, как часть большого плена.
Бессмысленная правда, оправданная ложь...
Ты во вчера вернёшься; для меня завтра - боль.
3
Ты можешь снова ударить куда-то слева.
Я помню, как вся листва, пожелтев, сгорела.
Не помню, как чуждым движением толкал тебя в пропасть.
Не быть тому, что было. Хоть плачь ты, хоть помни.
Слабее, чем дожди; больнее, чем уколы.
Врезались сотни раз, терзали куски плоти.
Что все твои слова, когда не спать лишь хочешь?
Всю мякоть тех движений, что по щекам скользили
Мы всей нам чуждой ложью навылет прострелили.
Искали в толще снега хоть треть наших следов.
И в нём же закопали всё эхо наших слов.
2
Давай развеем осень по небу грязной пылью.
Нам ни к чему та память, где мы с тобой любили.
Нам ни к чему то лето, где мы стобой хотели.
И не нужна весна та, где листья пожелтели.
Прикосновения к коже, что вся иссохла, стлела,
Я буду вспоминать, как часть большого плена.
Бессмысленная правда, оправданная ложь...
Ты во вчера вернёшься; для меня завтра - боль.
3
Ты можешь снова ударить куда-то слева.
Я помню, как вся листва, пожелтев, сгорела.
Не помню, как чуждым движением толкал тебя в пропасть.
Не быть тому, что было. Хоть плачь ты, хоть помни.
Обсуждения Никогда