Гнилые человекоподобия

Их род идет от земляных червей,
Копаться в грязи, грязью умываться
Для них единственное светлое пятно
На черной колее
Убитой смрадом жизни.
Им желчью наслаждаться
На всем пути велит сырое сердце.
И если вспомнит о них кто,
То только вымазав в дерьме уста свои.
У них всегда заначка по соседству
Из показанного объявленья силы
От слабости пустой, гнилой душонки.
И своей дрянью мир надев на вилы
Они сосут чужое место,
Что под солнцем
Снискало созерцание любви.
Они шуршат в помойках и опилках
Нескладных мыслей, источая в воздух
Бездарности завистливые слезы,
Не зная не вины,
Не чести ясной.
Лишь гнев удел им в их запрос великий,
Обуглившийся жаренным поносом
Отмщенья всем за крест судьбы несчастной.

Я к сожаленью знал не понаслышке,
Что и такого сорта есть людишки
За нашими спинами.
Я думаю, Господь зеленый свет
Им дал для нашей крепости и веры,
Они узлом закрутят наши вены
Да падалью набьют,
А нам же с вами
Кровь очищать и находить ответ
Достойный человека, но не крысы.
Когда они нагадят подлым ртом,
Простить им, пожалев скупые лица,
Измученные самобичеваньем,
Изрубленные собственным хлыстом
Не принятого “Я”,
В отсутствии призванья
К людскому ремеслу – не алкать до других
Руками-язвами и кислотою глаз.
Я к сожаленью знал свиней таких,
Что испражнения свои делить любили рьяно
Среди нас.

Их род идет от северных пустынь,
Они не видят смерть и хапают до жира
Все, что проглотит мозг-живот больной.
Они сдирают из последних сил
Чужую кожу, чтобы выдать за свою,
Им нету в этих стенах мира,
Их мир, безбожно холостой,
Погряз в болоте вечного сомненья.
На них играет дьявольский расчет
Одним мизинцем,
И до воскресенья
Им дела нет, они давно издохли
В своих потугах, мелочных до денег,
До славы призрачной.
Но вот
Опять в конце все те же лица,
Лишь перекошены, и радость их отвергла
И насадила в души их помет,
Который для других был уготовлен,
Стремленьем рабски неизменным
В порочный круг,
Что вяжет им Господь
С подачи их же рук.