Советско-американский супербоевик

В кабаке, где сама Жанна Агузарова
Делает канканы вся в поту -
Тянет пиво помесь Рембо и Исаева
С небольшим вкрапленьем Винниту.

Он из ЦРУ и член правительства,
Он из ФБР и КГБ,
И адъютант Его превосходительства,
И сам при этом как-то по себе.

Но вот встаёт, крутя в руках презрительно
Два кольта, огнемёт и финский нож -
Вообще-то помесь Фокса и Деникина,
Но личностью на Мюллера похож.

И нет, чтоб там - простите, мол, пожалуйста -
И бросить Агузаровой цветы -
Я, говорит, жду тебя сегодня ночью, Жанночка.
А не придёшь - считай, покойник ты!

Та - ах! - и в слёзы. Публика трусливая
Трепещет вся, завидев огнемёт.
И тут, в моменты эти щекотливые,
Агент и член правительства встаёт.

Как две скалы взвились над недотрогами,
На каждой по две сотни хмурых нидзь.
Один сказал: «Сиди, тебя не трогали!»
Другой сказал: «А ну-ка извинись!»

А Жанна, микрофон сжимая в пальчиках,
Что страшно элегантны и сухи,
С тревогой говорит: «Не надо, мальчики!
В натуре, что вы, словно петухи!»

Удар! И помесь Рембо и Исаева
К дверям закувыркался из штиблет.
Схватились. Крик - «кусай его! Кусай его!»
- Чекисты не кусаются! - в ответ.

Пел огнемёт над пальмовыми кронами.
Искала жертву лазерная трость.
А когда свет погас, между колоннами
Два ядерных устройства взорвалось.

Вдруг кто-то крикнул - «Свет вруби, Маврикьевна!»
Включили свет: о, господи - в дверях
Валялся помесь Фокса и Деникина,
Троцкистские замашки растеряв.

И гильзами весь пол узорно выложен.
В глазах от радиации троит.
А тот, в ком Винниту не очень выражен,
С цветами перед Жанночкой стоит.

И всяк уж аплодировал отчаянно,
Когда в пропахший динамитом зал,
Ввалился помесь Джеймса Бонда и Корчагина (Павки),
Сказавши - «Чёрт! Опять я опоздал!»

На что, с печальной миной виноватого,
Зав ресторана глянул на часы,
И оттенили челюсть Терминатора
Чапаевские мудрые усы.