Сегодня, тринадцатого апреля,
Впервые на даче осу лицезрел.
Она ещё вялая, робкая, квелая.
Не жалит поди ещё: яд не созрел.
Ей надо ещё оклематься немного,
Согреться на солнышке после зимы.
К теплу и весне оказалась дорога
Суровой. И всё-таки выжили мы.
Осе хорошо. Знать не знает про кризис,
Про цены, что в злобном своём кураже
Вгрызаются, словно голодные крысы,
В семейный, совсем не богатый, бюджет.
Не знают про кризис ни солнышко рыжее,
Ни ветреный этот гуляка-апрель,
Ни кот желтоглазый, что руку мне лижет,
Ни муха, в оконную спрятавшись щель.
Природа законы свои не меняет,
Наводит порядок в степи и в лесу,
Весеннее платье своё примеряет
И знает: так модно и так ей к лицу.
И юным мальчишкам, и юным девчонкам
На кризис плевать, если в сердце весна.
И звёзды крупней, и короче юбчонки,
И, если любовь, - то уже не до сна.
Любимая мама отсыплет, вздыхая,
Любимой дитяти сколь надо рублей.
Свидание – это ведь штука такая,
Что может ужалить осы посильней!
Впервые на даче осу лицезрел.
Она ещё вялая, робкая, квелая.
Не жалит поди ещё: яд не созрел.
Ей надо ещё оклематься немного,
Согреться на солнышке после зимы.
К теплу и весне оказалась дорога
Суровой. И всё-таки выжили мы.
Осе хорошо. Знать не знает про кризис,
Про цены, что в злобном своём кураже
Вгрызаются, словно голодные крысы,
В семейный, совсем не богатый, бюджет.
Не знают про кризис ни солнышко рыжее,
Ни ветреный этот гуляка-апрель,
Ни кот желтоглазый, что руку мне лижет,
Ни муха, в оконную спрятавшись щель.
Природа законы свои не меняет,
Наводит порядок в степи и в лесу,
Весеннее платье своё примеряет
И знает: так модно и так ей к лицу.
И юным мальчишкам, и юным девчонкам
На кризис плевать, если в сердце весна.
И звёзды крупней, и короче юбчонки,
И, если любовь, - то уже не до сна.
Любимая мама отсыплет, вздыхая,
Любимой дитяти сколь надо рублей.
Свидание – это ведь штука такая,
Что может ужалить осы посильней!
Обсуждения Сегодня, тринадцатого апреля...