Из второго сборника

17. Хмурый и влажный сентябрь, самое дорогое,
то, что вернется к тебе с рокотом теплых дождей.
Я никогда не искал и не ищу другое,
там, среди ждущих чего-то машин и людей.

18. В затерянную юность визит на полчаса,
куда завел меня сентябрь похолоделый.
А в небе и в окне заката полоса,
а в небе облака - без счета, без предела…

20. Откуда-то сверху несется клинок,
и значит, я в жизни не так одинок.
Мой друг престарелый, ответом сверкни,
не дай опуститься ему до резни.

Он выкован в тех же татарских степях,
но как-то в бою согрешил второпях.
С тех пор, окровавленный, волей судeб,
он, силясь прозреть, постепенно ослеп.

Но наши недаром скрестились пути!
Он должен в отпоре опору найти.
Сражение лезвий, искри и звени!
О, брат, мне мою доброту -
извини…

22. Пора идти, уже зовут.
Эх, жалко, не дождался чая!..
Дай на дорогу мне уют,
чужой судьбе меня вручая.

Я в этой жизни получил
распределение другое.
И только-только газ включил,
как вновь отозван был в герои.

26. Моя/ любовь/ не требует объятий,
она/ как снег/ нетронутый чиста,
как вера без нательного креста,
как знание без тягостных занятий.

Врожденное чутье присуще ей -
свободы, не обложенной налогом.
Теперь она опять одна под Богом,
пристыженная опытом страстей.

27. Смешались грозные стихии,
и появился человек.
И свет мучительный впервые
коснулся приоткрытых век.

Светло болезненное зренье
за новоявленной слезой.
И солнца древнее горенье
жестоко чертит повторенье
и выжигает образ свой.

28. Вот мрак в полнеба с рваными краями,
как тяжко, но и хорошо.
Рай позади, мы вырвались с боями,
и он как солнце зимнее зашел.

Но мрак ночной луною освещаем,
нас укрывает звездный водоем.
Так легкость святости мы ощущаем
лишь иногда, в падении своем.