В тишину погружается ночь,
Тишиной заполняется вакуум.
На тревогу не клеится скотч,
И не стелется мягкая вата.
Мысли, жалами страха во мне,
Потрясений гоню неизбежность.
Нервы рвутся, как тонкая нежность,
Опаленные памятью дней.
Надо верить и все дела,
Еще день переждать и три...
Но тревога тоску родила,
И надела печаль сестры.
Не привязывайся, не люби,
Не твои, все богатства Бога:
Люди, вещи, вино из рога,
Звери, трав изобилие, ты...
Абсолютность видна беды,
Капилляры, предсердия сердца...
За подземным ключом воды,
В быстром ритме тревожного скерцо...
Тишиной заполняется вакуум.
На тревогу не клеится скотч,
И не стелется мягкая вата.
Мысли, жалами страха во мне,
Потрясений гоню неизбежность.
Нервы рвутся, как тонкая нежность,
Опаленные памятью дней.
Надо верить и все дела,
Еще день переждать и три...
Но тревога тоску родила,
И надела печаль сестры.
Не привязывайся, не люби,
Не твои, все богатства Бога:
Люди, вещи, вино из рога,
Звери, трав изобилие, ты...
Абсолютность видна беды,
Капилляры, предсердия сердца...
За подземным ключом воды,
В быстром ритме тревожного скерцо...
Обсуждения Тревога
Вы правы - Надо верить и все дела,
Но и любить, тоже, жизненно необходимо... несмотря ни на что. А тревожное скерцо, да, порой звучит до боли, странной дробью, по самым чёрным клавишам Души.
Благодарю за стих.
Таня