Прекрасной Марие посвящается

Слились слова, как лужа с капель.
Колдую рифмы в тридцать лет.
Ты мой единственный читатель,
Я - твой единственный поэт.
Прочти без смеха эти строки.
Я их слагал везде: на доке,
И дома вечером с газетой,
Плескаясь в ванной, с сигаретой.
И даже в ночь, когда я сплю,
Я исповедуюсь в стихах.
Хотя возможно в двух словах
Тебе сказать все - "я люблю,,,"

Прости, Мария, отступленье
В любой поэме оно есть.
Ты мне питаешь вдохновенье
Как самолюбца чья-то лесть.
В улыбке щурятся глаза
И с телом гибким, как лоза...
О, много видимо мужчин
У ног твоих, забыв про чин,
Склонялись с розами в руках.
Но ты, улыбку сняв с лица,
Колола вдребезги сердца
Тех, кто о тебе писал в стихах.

Я график смен учил заранее.
Шутил, чтоб слышать милый смех.
И чтоб привлечь твое внимание
Играл я в теннис лучше всех.
И при улыбке блеснут зубы
Когда подшучивал негрубо.
И в ночь с тобой, ведя беседу,
Не только к завтраку - к обеду
Я просыпал. И в снах чудесных
Я вновь тебя в красе встречал,
Со сладострастьем целовал
И было сердцу в груди тесно.

Глаза - колодцы, вглубь бездонны,
В лице обыденности нет.
У леонардовской мадонны
Из глаз похожий льется свет,
Несущий мне любовь сполна.
И ребрам больно - бьется сердце,
Как в ураганный ветер дверца,
Как в шторм об судно бьет волна.
И так отчаянно за плечи
Хочу прижать к себе, чтоб вечер
Еще один мне посвятила,
Чтоб я запомнил, все, что мило.

Я перечел свои же строки,
В них нет той ясной простоты,
Что указать могла б истоки
Твоей спокойной красоты.
Твое лицо в моих ладонях
Ищу ответ в глазах бездонных.
Губами с губ твоих ловлю
Всего два слова - "Я люблю".
Ко мне они обращены!
И я забросил кисти, краски,
Куда приятней твои ласки,
Моей волшебницы жены.