Проснувшийся средь ночи
Не мог уж заснуть.
Протер свои очи —
Осталось зевнуть.
И книгу читать
Ему не хотелось,
Овечек считать
Тоже приелось.
Со скуки безделья
Надумал пошамать, —
Приспичило супчик
Сожрать в одно жало,
Пельмешек с лучком,
Грибочков поджарить,
И стопочку водки
Для душеньки вдарить.
Ладошки потер,
Лафу предвкушая...
Начальство пусть днем
За него все решает,
А ночью уж сам
Он себе барин!
Ночью никто
Мозги хоть не парит!..
Только открыл он
Дверцу на кухню, —
Сразил его звон,
Как словил оплеуху:
Яблоки сами
В тарелках катались,
С грушами страстно
Огурцы целовались.
По кухне летали
Кастрюльные крышки,
На столе вальсовали
Конфеты и пышки,
Чайник бубнил
И булькал, вскипая.
Бублик хохмил,
На бутыль надеваясь.
Все овощи, фрукты
Тарарам закатили —
Шабаш продуктов;
Всласть рюмки резвились...
"Мне, видимо, снится
Безобразие это..." —
Подумал он, спрятавшись
Во тьме туалета.
Поджилки тряслись
От жуткости действа
Под впечатленьем
Сего полтергейста.
Недолго рехнуться
Под песенки чашек;
Не надо задаром
Таких барабашек!
Поплелся обратно,
Шатаясь, к кровати,
Пока отжигали
Продуктовые рати.
Сморил его сон
Тяжелый и мутный,
Про то, как средь ночи
Проснулся... Как будто.
Не мог уж заснуть.
Протер свои очи —
Осталось зевнуть.
И книгу читать
Ему не хотелось,
Овечек считать
Тоже приелось.
Со скуки безделья
Надумал пошамать, —
Приспичило супчик
Сожрать в одно жало,
Пельмешек с лучком,
Грибочков поджарить,
И стопочку водки
Для душеньки вдарить.
Ладошки потер,
Лафу предвкушая...
Начальство пусть днем
За него все решает,
А ночью уж сам
Он себе барин!
Ночью никто
Мозги хоть не парит!..
Только открыл он
Дверцу на кухню, —
Сразил его звон,
Как словил оплеуху:
Яблоки сами
В тарелках катались,
С грушами страстно
Огурцы целовались.
По кухне летали
Кастрюльные крышки,
На столе вальсовали
Конфеты и пышки,
Чайник бубнил
И булькал, вскипая.
Бублик хохмил,
На бутыль надеваясь.
Все овощи, фрукты
Тарарам закатили —
Шабаш продуктов;
Всласть рюмки резвились...
"Мне, видимо, снится
Безобразие это..." —
Подумал он, спрятавшись
Во тьме туалета.
Поджилки тряслись
От жуткости действа
Под впечатленьем
Сего полтергейста.
Недолго рехнуться
Под песенки чашек;
Не надо задаром
Таких барабашек!
Поплелся обратно,
Шатаясь, к кровати,
Пока отжигали
Продуктовые рати.
Сморил его сон
Тяжелый и мутный,
Про то, как средь ночи
Проснулся... Как будто.