Женщинам

Во мгле веков расплавленные свечи,
Застывшие навеки зеркала.
И кем - то недосказанные речи,
В каминах затвердевшая зола.

Стихов написанные строки,
Нечитанные никогда.
И бархатом обитые пороги,
И лестницы… оттуда в никуда.

Портретов золоченые овалы,
И тишина заброшенных террас,
И в прошлом своды анфилады залов
Теперь лишь остовы для нас.

А здесь шуршали шелком платьев
И ослепляли красотой,
В гусарских таяли объятьях
И целовались под луной

Времен былых иные дамы
С брильянтом в локонах витых.
Теперь портретов старых рамы
Хранят лишь слабый отблеск их.

Здесь шпаги искры высекали,
И роз последних лепестки
Балконы мягко устилали
И заглушали все шаги.

И в альковах душистых спален
Молились, чтобы Бог сберег
Всех тех, кто был красив, печален,
И смел, и нежен, и далек.

Стянув атласные корсеты,
И локон длинный распустив,
Пускались в долгие беседы,
Служанок рядом усадив,

Им поверяли сердца тайны,
Взгляд устремив куда – то в даль.
А те кивали им печально
И повторяли: «Ах, как жаль!»

А утром ранним вдруг подковы,
Звеня по гулкой мостовой,
Их сон будили бестолково
Своею музыкой пустой.

Тогда, на плечи шаль накинув,
Они бежали на балкон,
Но в дымку утреннюю сгинул
Уж потревоживший их сон.

И плечи горестно сникали,
Ресницы, заблестев, дрожали,
И руки отпускали шали,
И с хрупких плеч они спадали…

Во мгле веков потухли свечи,
Застыли тихо зеркала,
Но также никнут наши плечи,
И также нам земля мала

Без тех – единственных на свете!
За них мы молимся с тоской,
За них пред Господом в ответе
И им мы жертвуем покой.

Пока на свете хоть одна
Закону этому верна,
Ее молитвами хранимые
Живут и здравствуют любимые!