Скрипучие койки, белые стены.
В корпусе рядом – режут в две смены.
Строгое вето, а хочется – врезать.
Ты – в ожидании… будут ли резать?
Все. Решено. Сердце ухнулось в пятки.
Вот бы с врачами срезаться в прятки.
Вся подготовка – бритва и клизма.
Эх, дотянуть бы до коммунизма.
Вот он и стол. Суетятся врачи.
Там, за окном, возвратились грачи.
Там, за окном, не по-мартовски жарко.
Туда не вернуться - так будет жалко.
В вене игла, как большая заноза.
Поставил задачу: вернусь из наркоза!
Только бы правильно сделали дело,
Только б вернули меня, а не тело.
Надо ж, проснулся! Трубка в зубах,
Горький и жесткий налёт на губах.
Тела – как нет, лишь одна голова.
Но, голова оказалась права…
Раз я проснулся, значит – живой.
С собственным телом, своей головой.
Лишь раздражает запах мочи.
Значит – живой, я вернулся, грачи!
В корпусе рядом – режут в две смены.
Строгое вето, а хочется – врезать.
Ты – в ожидании… будут ли резать?
Все. Решено. Сердце ухнулось в пятки.
Вот бы с врачами срезаться в прятки.
Вся подготовка – бритва и клизма.
Эх, дотянуть бы до коммунизма.
Вот он и стол. Суетятся врачи.
Там, за окном, возвратились грачи.
Там, за окном, не по-мартовски жарко.
Туда не вернуться - так будет жалко.
В вене игла, как большая заноза.
Поставил задачу: вернусь из наркоза!
Только бы правильно сделали дело,
Только б вернули меня, а не тело.
Надо ж, проснулся! Трубка в зубах,
Горький и жесткий налёт на губах.
Тела – как нет, лишь одна голова.
Но, голова оказалась права…
Раз я проснулся, значит – живой.
С собственным телом, своей головой.
Лишь раздражает запах мочи.
Значит – живой, я вернулся, грачи!
Обсуждения После операции
С теплом, Сергей.
С теплом, Сергей.