В одной палате… в заточеньи
Влачили скорбные деньки
Поэт, немножко пусть, но гений,
И критик, желчный от тоски.
Один – восход встречал ворчаньем:
«Опять глагол в конце строки!
Но подтвердите, мужики,
Что Иванов назвал брюзжаньем
Эти глагольные стишки».
Второй – смеялся и глаголил:
О сказках, мифах, обо всём…
Его совсем не беспокоил,
Тот факт, что миром был дурдом.
Да и не взвешивал он краски –
Всё на глазок… скучал эскиз…
Так делал Гойя и Веласкес,
Катрен ведь для него каприз,
(Не ключ, не предсказанье свыше
О том, как всё покроет мгла),
Рассказ о том, как в скрипе, дышит
Уключина его весла.
Влачили скорбные деньки
Поэт, немножко пусть, но гений,
И критик, желчный от тоски.
Один – восход встречал ворчаньем:
«Опять глагол в конце строки!
Но подтвердите, мужики,
Что Иванов назвал брюзжаньем
Эти глагольные стишки».
Второй – смеялся и глаголил:
О сказках, мифах, обо всём…
Его совсем не беспокоил,
Тот факт, что миром был дурдом.
Да и не взвешивал он краски –
Всё на глазок… скучал эскиз…
Так делал Гойя и Веласкес,
Катрен ведь для него каприз,
(Не ключ, не предсказанье свыше
О том, как всё покроет мгла),
Рассказ о том, как в скрипе, дышит
Уключина его весла.
Обсуждения Критик и Поэт