Застолье с Вийоном

Эй, Франсуа! Наполни чашу.
Но только не водой клепсидр.
Уж лучше буду пить я сидр
Чем рваться в элитарность вашу.

Франсуа прерывает глубокий французский поцелуй, шлёпает Мадлен по мягкому месту, и вино льётся нескончаемой рекой. Я взбираюсь на стол...

Какой прекрасный антураж!
Великолепен интерьер!
Из за своих плохих манер,
Впадаю в поэзокураж.
Что толку в розовых словах,
Звучит в ушах санскритом медь.
Пытаюсь быстро овладеть
Мозгами в ваших головах.
Пока пишу, мой длится миг.
Но мне предсказано пророком,
Что мышьяком проникнет стих
В сосуды с водкою и соком.
И поперхнётся, вдруг, эстет,
Внимающий из дальней ложи.
Молчи несчастный…дрожь по коже.
Послушай… говорит ПОЭТ!

Франсуа смеётся и наливает ещё...

Нет чёрного и белого,
Дрожащего и смелого
Есть синтез недоспелого
И зрелого ТЕБЯ!
Нет труса и бесстрашного.
Лжеца и беспристрастного
А есть минимум Нашего,
При максимум Себя.
Есть что-то неизвестное,
По-грешному – безгрешное,
Конечно - бесконечное,
Такое вот, как - Я!
И смертное и вечное,
Развратно - безупречное,
И бдительно - беспечное,
Ползущее ..., паря!

Стол становится слишком неустойчив и я перебираюсь на надёжный, утрамбованный тысячами школярских и профессорских ног , земляной пол. Элоиза приносит очередной кувшин.

Я хозяин и раб!
Я вода и песок!
Голос мой крайне слаб,
И безмерно высок.
Я как мертв, так и жив,
С вами, но и вне вас,
И бываю счастлив,
От того, что мой час;
От того, что костер,
Как и прежде зажжен,
Вновь ползу к пикам гор,
И несусь под уклон.

-Последняя фраза точна, сир - говорит Ронсар, помогая мне подняться на ноги..

Увидеть жизнь такой, какой
Она - на самом деле есть!
Не приклоняться пред толпой,
Не отдавать тиранам честь;

Не верить в то, что все – прогресс,
И говорить, что все – бардак,
А жизнь – громоздкий старый пресс,
Сжимающий запрОсто так.

Искать законы там, где нет...
И отрицать любой догмат,
Средь дня кричать: - "Подайте свет!"
А ночью: - "Где же эта тьма?",

Не видеть то, что жизнь скупа,
И очень мало в ней любви,
И что петля, и что тюрьма?!
Лови мгновение, лови!

- Лови!- кричит Ростан, и я на лету, изящным жестом, открываю очередную бутылку бургундского.

Если ты упал…, и не поднялся,
Если ты устал и бросил всё,
А стервятник криком отозвался,
И уселся на твоё плечё.
Если нет возможности сражаться,
И мелькает смерти силуэт,
Остается только рассмеяться,
И уйти в блуждающий рассвет...

- Да! Рассвет уже скоро, - отмечает трактирщик. Пора бы и закругляться, господа. Комнаты наверху...

В пороке есть очарованье,
Есть в извращеньях - новизна,
Есть в равнодушье – состраданье,
Нет только в рюмке с водкой дна..,

Есть в гневе – спрятанная мягкость,
А в смехе – перед скукой страх,
В алмазе чувствую я вязкость,
Нет только твёрдости в костях…

Есть в ЛСД своя реальность,
А в эрудите - скрыт дурак,
В неряхе есть конгинеальность,
И только радует коньяк…

Есть в героизме привкус дури,
В панславянизме – злоба дня,
Есть в тишине - раздумье бури.
И всё. Поймёте ль вы меня?...

- Куда уж нам... - шепчет Лаура, целуя меня и забираясь под мой плед... Но я уже почти сплю.

Желаний нет, как и сомнений,
И, мысль о суете сует
Мне по душе, но её нет!
Как нет и этих предложений.

Аплодисментами - не будить...