В комнате из мебели – лишь стул да синтезатор.
Лампа без плафончика висит под потолком.
Блюдце на полу, в нем – «беломорина» размята.
Истекает бедная сиреневым дымком.
Нет тут и в помине ни солистов, ни оркестра,
публики изысканной, оваций и цветов,
но за синтезатором зато… сидит маэстро
с ворохом исписанных линованных листов.
Брошены листы. Взметнулись трепетные руки,
пальцами прокуренными в клавиши впились,
и тотчас волшебные, чарующие звуки,
словно волны по морю в пространство понеслись.
Не беда, что в комнате немытая посуда,
коврик на стене до безобразия убог.
Важно, что маэстро сотворил для мира чудо,
чудо, на которое сподобил его Бог!
Лампа без плафончика висит под потолком.
Блюдце на полу, в нем – «беломорина» размята.
Истекает бедная сиреневым дымком.
Нет тут и в помине ни солистов, ни оркестра,
публики изысканной, оваций и цветов,
но за синтезатором зато… сидит маэстро
с ворохом исписанных линованных листов.
Брошены листы. Взметнулись трепетные руки,
пальцами прокуренными в клавиши впились,
и тотчас волшебные, чарующие звуки,
словно волны по морю в пространство понеслись.
Не беда, что в комнате немытая посуда,
коврик на стене до безобразия убог.
Важно, что маэстро сотворил для мира чудо,
чудо, на которое сподобил его Бог!
Обсуждения Маэстро Светлой памяти Сергея Курёхина