И приближались гулкие шаги,
Душа отрывалась от тела.
Но тот, кто любил, лежит в грязиБыть может, любовь осмелела?
И улиц темнота поедала рассудок
Я прятался, было, в домах и дворах.
Там демонов стаи кичились разгулом,
Оружие плавилось в слабых руках…
Вдруг стали поток раскалённый,
Сорвал плоть, отринул раздумье,
Бежал, убегал, разрывал, обезумел.
Я так не хотел представать усмиренным.
Но почему я бежал?
От кого?
В луже крови я плескаюсь.
Кровь себя самого
Мне было шестнадцать, я думал о мире…
Он был порожденьем томленья слепого.
Мне было шестнадцать, я думал о мире…
Осмеян я был и сражался до гроба.
Душа отрывалась от тела.
Но тот, кто любил, лежит в грязиБыть может, любовь осмелела?
И улиц темнота поедала рассудок
Я прятался, было, в домах и дворах.
Там демонов стаи кичились разгулом,
Оружие плавилось в слабых руках…
Вдруг стали поток раскалённый,
Сорвал плоть, отринул раздумье,
Бежал, убегал, разрывал, обезумел.
Я так не хотел представать усмиренным.
Но почему я бежал?
От кого?
В луже крови я плескаюсь.
Кровь себя самого
Мне было шестнадцать, я думал о мире…
Он был порожденьем томленья слепого.
Мне было шестнадцать, я думал о мире…
Осмеян я был и сражался до гроба.
Обсуждения Кровавая пиктограмма