слепой придворный музыкант
играет скрипичное рондо
для печальной покинутой королевы
разоренных владений безвластных
изнывает непроглядной тоскою
одинокая ночь бесконечная
в тронном зале глубинный полумрак
отраженная гулкость мраморных плит
лишь трепещут вьющимися переливами
желтые языки пламени свечного
огненными лентами
из тьмы выхватывая
образы на старинных картинах
их рам позолоту
бархат тяжелых гардин
стальной холодок оружия
развешанного на стенах
смертоносными лезвиями
памятных битв
черную полировку колонн
искристые хрустали сервизов
рассыпанные бусины янтаря
блеск лакированной мебели
инкрустации серебряных чаш
и все это медленно кружится
в зазеркальном готическом вальсе
перетекая коллизиями пространства
вокруг горюющей королевы
которой уже все едино
и безразлично
заунывные тонкие струны
воют пронизывающей объемной
вибрацией
унося
воображение
в былые славные денечки
напоенные любовью
с молодым королевичем
времена юного царствования
невозвратимые
раскрытый черный веер на столе
перо гусиное на ворохе бумаг
склонилась на бок голова
устало
полупрозрачные глаза
опущены
памятью затуманенные
влажны ресницы
и волосы пушистым золотом
по обнаженным плечикам струятся
венценосно
мерцает тонкой диадемы серп
чуть не навзрыд вздыхает королева
страницы лет перебирая
луна белесым призраком висит в окне
луна немного не в себе
и льет лучи в бокал вина кровавый
степлившегося в ладонях узких
а музыкант на скрипочке
играл играл играл
внимая темноте невидящими
залепленными наглухо глазами
выколотыми
в прошлом роковом году
палачом короля
по высочайшему велению
за какую-то тайну
а ныне и короля не стало
умер
страшно
рассеченный
и слышно было
сквозь тягучую паутину пассажей
как в полночь
сменялась стража у ворот
и старый замок затерялся
в осенних листопадах и дождях
а нежно-мутная паучая луна
легла на дно коварного бокала
рубино-красного вина
с зеленою слезинкой яда
растворенной
играет скрипичное рондо
для печальной покинутой королевы
разоренных владений безвластных
изнывает непроглядной тоскою
одинокая ночь бесконечная
в тронном зале глубинный полумрак
отраженная гулкость мраморных плит
лишь трепещут вьющимися переливами
желтые языки пламени свечного
огненными лентами
из тьмы выхватывая
образы на старинных картинах
их рам позолоту
бархат тяжелых гардин
стальной холодок оружия
развешанного на стенах
смертоносными лезвиями
памятных битв
черную полировку колонн
искристые хрустали сервизов
рассыпанные бусины янтаря
блеск лакированной мебели
инкрустации серебряных чаш
и все это медленно кружится
в зазеркальном готическом вальсе
перетекая коллизиями пространства
вокруг горюющей королевы
которой уже все едино
и безразлично
заунывные тонкие струны
воют пронизывающей объемной
вибрацией
унося
воображение
в былые славные денечки
напоенные любовью
с молодым королевичем
времена юного царствования
невозвратимые
раскрытый черный веер на столе
перо гусиное на ворохе бумаг
склонилась на бок голова
устало
полупрозрачные глаза
опущены
памятью затуманенные
влажны ресницы
и волосы пушистым золотом
по обнаженным плечикам струятся
венценосно
мерцает тонкой диадемы серп
чуть не навзрыд вздыхает королева
страницы лет перебирая
луна белесым призраком висит в окне
луна немного не в себе
и льет лучи в бокал вина кровавый
степлившегося в ладонях узких
а музыкант на скрипочке
играл играл играл
внимая темноте невидящими
залепленными наглухо глазами
выколотыми
в прошлом роковом году
палачом короля
по высочайшему велению
за какую-то тайну
а ныне и короля не стало
умер
страшно
рассеченный
и слышно было
сквозь тягучую паутину пассажей
как в полночь
сменялась стража у ворот
и старый замок затерялся
в осенних листопадах и дождях
а нежно-мутная паучая луна
легла на дно коварного бокала
рубино-красного вина
с зеленою слезинкой яда
растворенной