Несчастный раб в железных кандалах,
Дрожит при свисте болетворной плети.
С кровавыми следами на руках
В стенах, колючей серебристой клети.
Хозяин норовит раба сломать,
Нагрузкой и и тяжелой каторжной работой.
Пытается моральный облик в нем уничтожать,
Убить надежду, стать счастливым и свободным,
Лохмотья грязные покрыли его тело
И жадный холод постоянно причиняет боль,
И жуткий плети свист он слышит то и дело,
В следах ударов, ало проступает кровь.
И в нем рыдает ум, мятежная душа,
Собрав в себе, остатки, человека.
Сопротивляется, уже едва дыша,
Продукт рабовладельческого века.
Лишь тихий стон и свист коварной плети,
И обреченный вздох от мук и постоянной боли,
Лишившись, чувств, мучителями в клети,
Оставлен был всего минут на пять в покое.
И вновь побои, брань. терзаний униженье,
И слезы и следы кроваво-алых ран.
Не сломллен он в жестоком заточении,
Несчастный раб, смиренным, что не стал…
Дрожит при свисте болетворной плети.
С кровавыми следами на руках
В стенах, колючей серебристой клети.
Хозяин норовит раба сломать,
Нагрузкой и и тяжелой каторжной работой.
Пытается моральный облик в нем уничтожать,
Убить надежду, стать счастливым и свободным,
Лохмотья грязные покрыли его тело
И жадный холод постоянно причиняет боль,
И жуткий плети свист он слышит то и дело,
В следах ударов, ало проступает кровь.
И в нем рыдает ум, мятежная душа,
Собрав в себе, остатки, человека.
Сопротивляется, уже едва дыша,
Продукт рабовладельческого века.
Лишь тихий стон и свист коварной плети,
И обреченный вздох от мук и постоянной боли,
Лишившись, чувств, мучителями в клети,
Оставлен был всего минут на пять в покое.
И вновь побои, брань. терзаний униженье,
И слезы и следы кроваво-алых ран.
Не сломллен он в жестоком заточении,
Несчастный раб, смиренным, что не стал…
Обсуждения Не сломить настоящей воли....