Шутовская сказка

Как рождались в жизни сказки?
В них к событиям привязки,
Хоть плохой порой итог,
Смысл тех сказок столь глубок,

Расскажу и я такую,
Может быть совсем плохую,
Но судить о том лишь вам,
И, быть может, небесам.

Шут жил в царстве тридевятом,
К царским близок был палатам,
Подшутить над царством мог,
Не был царь к тем шуткам строг.

Прыгал шут на всех приёмах,
Парень наш совсем не промах,
Шутки фильтровал порой,
Чтоб не ссориться с казной.

Деньги мог сложить в заначку,
И купить на старость дачку,
И найти себе жену,
Не простую, а княжну.

Но однажды шут наш резвый,
Вроде бы с утра был трезвый,
Встретил мага – колдуна,
Имя мага – Сатана.

Магу наступил на ногу
Возле царского порога,
Завизжал от боли маг,
Слишком дорог каждый шаг.

Взял скорей шута за шкирку,
В нём хотел проделать дырку,
Но взмолился сразу шут:
-В пыль меня пускай сотрут

И лишат шутовских званий,
И шутовских дарований,
Но оставь мне жизнь мою,
Раз не светит быть в раю.

Сатана, иль маг условно,
Был не сильно многословным,
Раз в руках такой объект,
Не последний интеллект.

Можно взять его для дела,
Душу главное, не тело,
Ведь у дел большой масштаб,
Будет первым сей этап.

-Что ж, я жизнь твою гнилую
В царский облик упакую,
Сделаю тебя царём,
Будем править мы вдвоём.

Для тебя моё лишь слово,
Управления основа,
Под контролем каждый шаг,
И не нужно мне присяг.

Будешь делать всё по плану,
Даже если под дурманом,
Ты теперь лишь мой кулак,
Хоть несёшь свой царский флаг.

Шут тут наш преобразился
И с судьбой своей смирился,
Ведь корона кроет лоб,
Хоть он сатаны холоп.

Из дворца прогнал всех знатных,
Принял часть неадекватных,
Остальные слуги тьмы,
Иль совсем глухонемы .

Царству нужен образ новый ,
Торговать детьми готовый,
Отправлять всех на войну,
Славить только сатану.

Тот в ответ даст все указы,
В мире ведь сплошные базы,
Их мечта – устроить бой,
А война им не впервой.

Помощь вмиг окажут страны,
Сатанинские болваны,
Перешлют щиты, мечи,
Опыт их лишь изучи.

Царь, как шут, всё машет флагом,
Мол, страна под «божьим благом»,
Самый древний наш народ,
Все другие – сумасброд.

Мы единственные в мире,
Для соседних стран кумиры,
Кто не с нами, те рабы,
Им готовим мы гробы.

Царство всё погрязло в войнах,
Словно стала скотобойней,
Правил сатана с царём,
Шут, как-будто, ни при чём.

Но с небес всё видел боже,
Понял: что–то там негоже,
Обнаглел так сатана,
Мрак и смерть его цена

Уж принять пора все меры,
Не должна погибнуть вера,
Сатану привлечь к суду,
Его место лишь в аду.

Бог сказал, суд неизбежен,
Чёрт и шут уж обезврежен,
Шут вдруг стал опять шутом,
Но отправлен был в дурдом.

Всё кричал: – Героям слава!
Тридевятая держава!
На гиляку всех царей,
Я мудрей всех, хоть еврей!

Шут теперь не царь, а гнида,
Притаилась в нём обида,
Ведь так долго был царём,
Что ж, мы это всё учтём.

Царство было тридевятым,
Стало чересчур помятым,
Сатаны там много слуг
Им работать недосуг.

Брызнем в них святой водицей,
Чтоб не делать инквизиций,
Подобреет пусть народ,
Хоть так много нечистот.

Этим завершим мы сказку,
И с шута не снимем маску,
Он и в маске виден нам
И конечно, небесам.