Пиры у Тийи

Яков Есепкин

«Стихотворения из гранатовой шкатулки»

Пиры у Тийи

Второй фрагмент

Неба одницы славят златых
Бассарид, мы и сами во цвети
Дионисий чаруем святых,
Льем всенощность в порфирные нети.

Доливайте харитам вина,
Оды к радости паче терзаний,
Ах, очнемся ль от дивного сна,
От печальных и томных лобзаний.

Будет царственно Тийя молчать,
А фиады шелками увьются,
Где и можно еще воскричать,
Где о хлебах юродные бьются.

Четырнадцатый фрагмент

Золотые со чернью врата,
Статной Гелы пустые очницы,
Се бессмертие, се и тщета,
Нощно вейтесь, Аида цветницы.

Лишь за немость и будем платить,
Речь востщатся ль еще пуританки,
Скорбный мелос каменам ли чтить,
Любят дактили сех и альтанки.

Но, Летия, высоко, гляни,
Златом блещут маруты о слоте
Черных траурных неб и огни
Звезд крушатся в их грозном полете.

Пятнадцатый фрагмент

Се, ars longa, но тленная мгла
Небодержных певцов овевает,
А и всякой царевне -- игла,
Всяка черные вишни срывает.

Шелки, шелки есть неба вуаль,
Плата гоям за цвета порфирность,
Не тускнеет священный Грааль,
А литаний тускнеет эфирность.

И холодные рамена дев,
Млечных лядвий шелка и виньеты
Бассариды вспоют, соглядев
Приснобелые их силуэты.

Двадцать пятый фрагмент

Дионисии – ныне вкушать
Хмеля негу вольно аонидам
И бессмертие юнам внушать,
И молиться небесным планидам.

Вновь тийады со цветью лиют
Мглу и золото в кубки ночные,
Меловые хористки пеют,
Веселятся зане юродные.

Ах, и мы круг фаянсов, и мы –
Славим август и дев нареченных,
Пара статуй в музеуме тьмы,
Лишь вишневым огнем сомраченных.

Пурпур ветхий

Седьмой фрагмент

Оды к радости славят харит,
Пусть взвивают одесность рапсоды
И арма над еминой парит,
И лиются во здравие оды.

Ах, сиянна вишневая цветь,
Ах, гризеток чаруют менады,
Туне млечным садам багроветь,
Чают одниц хмельных колоннады.

Юных див обернули шелка,
Негой их дышат страстные фавны,
И зефирная сень высока,
И мучения наши подавны.

Одиннадцатый фрагмент

Вижди, ангелы мая темны,
Помнят чад ли юдольные сени,
Были к высям ночным взнесены
Всепорфирные эти сирени.

Господь-Бог, ничего, мы равно
Хмель пенатов алкаем о хорах,
И лием золотое вино –
Пара статуй в барбарских затворах.

И еще со подвальниц внесут
Мирру с вишнями, хлебов кармины,
И благих ангелочки спасут,
Присной цветию выбив емины.

Пятнадцатый фрагмент

Именинников ангели тьмы
Зло восчествуют маревом цвети,
Се на тортах и вишни, се мы
В течах смирны из ангельской нети.

Яко праздник, бегите сюда
С нощным ядом, кургузые Иды,
Пусть юдольная тлится Звезда,
О зефирности плачут сильфиды.

Пусть несут меловые цветки
К именинным столам юродные,
И во барве пеют ангелки
Сады тьмы, сады тьмы ледяные.

Семнадцатый фрагмент

Август пурпуром ветхим вспоит
Золотыя оцветники сада,
Виждь: еще бредники он таит
И еще веселы феи ада.

От бестенных и туне бежать,
Яко плакать сильфиды вернутся,
Будут, будут и сех провожать
Бледных мытарей, кои очнутся.

И тогда по червовым канвам
Опознают всех столпников мира –
С барвой неб, льнущей к темным главам,
И в струях ледяного эфира.

Девятнадцатый фрагмент

Сны хористок всебледных альков
Оторочил яркими шелками,
Тени звезд и небесных волков
За лепными горят потолками.

Бассариды одесным вином
Преливают златые куфели,
Дев чаруют пленительным сном,
Над столами взвивая трюфели.

Ах, в саду Шуберт дивно звучит,
Фурий лядвия меркнут о цвети,
И Геката-царица молчит,
Ночь лия во скульптурницы эти.