Что раньше помнилось, как миг
Давно закрылось ото всех.
Томящий думу женский лик
В печали зарывал я в земь.
Полярных свеч сиянья млеял,
Но вижу лишь ошмёток камня.
И что же в прошлом я содеял,
Как вспомнить мне, да без отчаянья?
Кого оставил я в надежде
Моей скорейшей прибыли?
И будет ли исполнен долг,
Что я поклялся выполнить.
Мой день не видит изменения
В пучине терпкого стыда.
И Соломоновы гонения
Не принимают ни греха.
Коварным вихрем окружён
Мой небезызвестный лагерь.
Погибло всё… Включай мечту,
Способную сразить отвагу.
Осталась смякшая кирка
В моём гнилом комплекте.
И должен я идти разить
Подножия гнилые плети.
Презреннен мне тот нувориш,
Забравший себе правие.
Попробуй с ним заговоришь,
Кипит он от тщеславия.
Но я, заверенный успехами,
Ни чем не лучше и его.
Приехав без сомнения,
Больше не ведаю природное родство
А цель единая со мной,
Зажав в кулак мою находку
Стоит, аль будто за спиной,
Сводя улыбку к подбородку.
Настало время новой жизни
Без трат, сумбуров и ошибок.
Ликуя мне народ отчизны,
Возглавит свет из всех присыпок.
Но в сердце боль простить сумел ли,
Оставив их… но на кого?
Сводя деньки в пылом уверьи,
Ты продвигаешь хвастовство.
Своей покладистой рукой
Копает он земные нити.
И гибнет всё, сравни цингой,
Ради надзвёздною обитель
Но то же сердце, что и раньше
В его незрелом виде,
Остановилось навсегда,
Дрожа, надеясь свидеть
И то ли гнев, и то ли жалость
В его откинутых глазах.
Вся пронесённая усталость,
Мученья гнёт, безумный страх?
Его мечтой была разруха,
Гордыней прикрывалась та.
Имея шалости, поруки,
Итог окончен… темнота.
Для всех мотивов есть завет
И был до нас, и будет после.
Ведь кто прикроет его свет,
Разложит миру свои кости.
Давно закрылось ото всех.
Томящий думу женский лик
В печали зарывал я в земь.
Полярных свеч сиянья млеял,
Но вижу лишь ошмёток камня.
И что же в прошлом я содеял,
Как вспомнить мне, да без отчаянья?
Кого оставил я в надежде
Моей скорейшей прибыли?
И будет ли исполнен долг,
Что я поклялся выполнить.
Мой день не видит изменения
В пучине терпкого стыда.
И Соломоновы гонения
Не принимают ни греха.
Коварным вихрем окружён
Мой небезызвестный лагерь.
Погибло всё… Включай мечту,
Способную сразить отвагу.
Осталась смякшая кирка
В моём гнилом комплекте.
И должен я идти разить
Подножия гнилые плети.
Презреннен мне тот нувориш,
Забравший себе правие.
Попробуй с ним заговоришь,
Кипит он от тщеславия.
Но я, заверенный успехами,
Ни чем не лучше и его.
Приехав без сомнения,
Больше не ведаю природное родство
А цель единая со мной,
Зажав в кулак мою находку
Стоит, аль будто за спиной,
Сводя улыбку к подбородку.
Настало время новой жизни
Без трат, сумбуров и ошибок.
Ликуя мне народ отчизны,
Возглавит свет из всех присыпок.
Но в сердце боль простить сумел ли,
Оставив их… но на кого?
Сводя деньки в пылом уверьи,
Ты продвигаешь хвастовство.
Своей покладистой рукой
Копает он земные нити.
И гибнет всё, сравни цингой,
Ради надзвёздною обитель
Но то же сердце, что и раньше
В его незрелом виде,
Остановилось навсегда,
Дрожа, надеясь свидеть
И то ли гнев, и то ли жалость
В его откинутых глазах.
Вся пронесённая усталость,
Мученья гнёт, безумный страх?
Его мечтой была разруха,
Гордыней прикрывалась та.
Имея шалости, поруки,
Итог окончен… темнота.
Для всех мотивов есть завет
И был до нас, и будет после.
Ведь кто прикроет его свет,
Разложит миру свои кости.
Стих рассказывает нам историю безымянного золотоискателя времён "Золотой Лихорадки" в Америке, его судьбе и мечтах
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № S108-161256.
Обсуждения Золотой завет