Прекрасна в Питере зима,
Морозя щёки поневоле.
Я рукавицы не снимал,
Гуляя возле колоколен.
Тропинок узких кружева
Пустырь безмолвно разделили.
Моя печаль ещё жива,
Я ею ранен был навылет.
Кружится стая голубей,
Над головой моею грешной.
Стою я, словно оробел,
Как будто я совсем не здешний.
Но ничего, умчится грусть
На санках, в темень, прочь от дома.
Дорогу помнят наизусть
Все те, кто были мне знакомы.
25.01.2016
Морозя щёки поневоле.
Я рукавицы не снимал,
Гуляя возле колоколен.
Тропинок узких кружева
Пустырь безмолвно разделили.
Моя печаль ещё жива,
Я ею ранен был навылет.
Кружится стая голубей,
Над головой моею грешной.
Стою я, словно оробел,
Как будто я совсем не здешний.
Но ничего, умчится грусть
На санках, в темень, прочь от дома.
Дорогу помнят наизусть
Все те, кто были мне знакомы.
25.01.2016
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № S108-154749.
Обсуждения Навылет