Три дня был Лазарь глух и слеп,
Но заглянул Христос;
И вот пришлось оставить склеп,
Где счастья нет и скорби нет,
И выйти в сад пришлось.
Об этом чуде все века
Святейшества трубят;
Одели Лазаря в шелка,
Стоит он, смотрит в облака,
А в венах - трупный яд.
Червяк, меж складок притаясь,
Едва оставил плоть,
Толпа дивится, суетясь,
Мужчину тискают, смеясь,
И рядом с ним - Господь!
Наряжен Лазарь как жених,
И посажен за стол;
Но он чужой среди своих,
Точнее свой среди чужих,
Опух, хоть не был толст.
Как ты добра, рука судьбы,
Не оскудей вовек!
Не открываются гробы,
В которых суждено пробыть, -
Бессилен человек!
А Лазарь вырвался на свет
Из вековой тюрьмы!
Он проживёт полсотни лет,
Но может не хотел он, нет,
На этот свет из тьмы?
Но он, решенью покорясь,
Согласен есть и пить.
Хоть вен пока заметна вязь,
И пятна трупные, как грязь,
Что мылом не отмыть.
Автор: Ольга Волкова
Но заглянул Христос;
И вот пришлось оставить склеп,
Где счастья нет и скорби нет,
И выйти в сад пришлось.
Об этом чуде все века
Святейшества трубят;
Одели Лазаря в шелка,
Стоит он, смотрит в облака,
А в венах - трупный яд.
Червяк, меж складок притаясь,
Едва оставил плоть,
Толпа дивится, суетясь,
Мужчину тискают, смеясь,
И рядом с ним - Господь!
Наряжен Лазарь как жених,
И посажен за стол;
Но он чужой среди своих,
Точнее свой среди чужих,
Опух, хоть не был толст.
Как ты добра, рука судьбы,
Не оскудей вовек!
Не открываются гробы,
В которых суждено пробыть, -
Бессилен человек!
А Лазарь вырвался на свет
Из вековой тюрьмы!
Он проживёт полсотни лет,
Но может не хотел он, нет,
На этот свет из тьмы?
Но он, решенью покорясь,
Согласен есть и пить.
Хоть вен пока заметна вязь,
И пятна трупные, как грязь,
Что мылом не отмыть.
Автор: Ольга Волкова
Авторская публикация. Свидетельство о публикации в СМИ № S108-151004.