Порвётся снова там, где тонко,
И на душе и сердце ночь.
Я в руки ладанку-иконку,
Взяв, попрошу Его помочь.
Меня той ладанкой в дорогу,
Благословила моя мать.
Пытаясь этим в руки Богу,
Мою судьбу навек отдать.
Иконкой этой прадед деда,
Благословлял перед войной.
И отвела она все беды,
Вернулся дед с войны живой.
Хранит тепло металл иконки,
Рук мамы, предков-казаков.
В нём святость их молитв негромких,
И сила их душевных слов.
Их, осенённый благодатью,
Воспряну духом я опять.
И сквозь невзгоды пути к счастью,
Сумею снова отыскать.
Марковцев Ю.
И на душе и сердце ночь.
Я в руки ладанку-иконку,
Взяв, попрошу Его помочь.
Меня той ладанкой в дорогу,
Благословила моя мать.
Пытаясь этим в руки Богу,
Мою судьбу навек отдать.
Иконкой этой прадед деда,
Благословлял перед войной.
И отвела она все беды,
Вернулся дед с войны живой.
Хранит тепло металл иконки,
Рук мамы, предков-казаков.
В нём святость их молитв негромких,
И сила их душевных слов.
Их, осенённый благодатью,
Воспряну духом я опять.
И сквозь невзгоды пути к счастью,
Сумею снова отыскать.
Марковцев Ю.
Обсуждения Заветная ладанка