Право имея...

Не было ничего. Пустота...Тьма...
В себе самой заключенная колыма,
мрак, не знающий вдоха, глаз -
вывернутый наизнанку профиль в анфас,
это не крик, не боль, не стон,-
ведь если была боль, значит был и Он?

Но уже в бездонной дыре росла маета.
То, в чем времени нет, рвала пустота.
Там, еще не рожденного, Его уже грызло ничто.
А рядом нет никого, ведь Он сам - никто...
Как же Он захотел(если был никем)
стать не собой, а тобой, мной,- Всем?

Как Ему плохо было, Бог ты мой!
Нам никогда не понять с тобой.
Что для нас бесконечность - Ему лишь миг...
Что Он вынес тогда, что постиг?
И если худо тебе, не сдерживай стон,-
тот лишь поймет, кто терпел, как он.

Кто же, зачем принуждает нас
рвать Его тело по форме глаз,
по оттенкам кожи, по именам,
месту рождения, труда, языкам,
на которых "жизнь и смерть" - означает "мой",
исчезаешь ты, - приглашен другой.

Так неужели я, один из частей Его
(пусть биллионов частей - тебя, нас, всего),
право имея жить, любить и творить,
смею хоть на мгновенье забыть:
Бог - это, прежде всего, желание
нашего общего существования.