Ты нам писал о друге и о скалах,
Ты написал Балладу о любви
Ты говорил, что жизни будет мало
Чтобы дорогой верности пройти.
Ты дом хрустальный посвятил любимой
И был, как «Як» взмывая над страной,
Смахнул слезу у друга над могилой
И всем сказал, что ведь Шукшин живой!
Ты пел о доме на Большом Каретном,
О кораблях, что ложатся на курс,
О той Любви наивной и заветной
О том, что память не тяжелый груз.
Ты оживил Жиглова, Галилея
Арапа, Гамлета, Хозяина Тайги,
Ты прожил жизнь , открыто не жалея,
Что был изгоем у своей земли.
Но в Душах у обычного народа
Ты был кумиром, совестью страны,
Ты был для всех отрада и свобода
Свобода чести, мысли, слова "МЫ" .
Сейчас ты там, в далеком поднебесье
Глядишь на нас с Любовью и тоской
И может быть, мечтаешь, что воскреснет
Быть может в ком-то, Дар твой не земной.
Ты написал Балладу о любви
Ты говорил, что жизни будет мало
Чтобы дорогой верности пройти.
Ты дом хрустальный посвятил любимой
И был, как «Як» взмывая над страной,
Смахнул слезу у друга над могилой
И всем сказал, что ведь Шукшин живой!
Ты пел о доме на Большом Каретном,
О кораблях, что ложатся на курс,
О той Любви наивной и заветной
О том, что память не тяжелый груз.
Ты оживил Жиглова, Галилея
Арапа, Гамлета, Хозяина Тайги,
Ты прожил жизнь , открыто не жалея,
Что был изгоем у своей земли.
Но в Душах у обычного народа
Ты был кумиром, совестью страны,
Ты был для всех отрада и свобода
Свобода чести, мысли, слова "МЫ" .
Сейчас ты там, в далеком поднебесье
Глядишь на нас с Любовью и тоской
И может быть, мечтаешь, что воскреснет
Быть может в ком-то, Дар твой не земной.
Обсуждения Великому Человеку прошлого столетия