И всё же идут, и приходят, речами покой баламутят,
Фиглярство и смех у поэтов издревле в чести.
Дешёвые вина лакают, невесело шутят,
Им крест этот долго, до самой могилы нести.
Их лад скоморошный взвивался то зло, то игриво,
То здесь их увидят, то след их уводит туда,
Где кони ночные полощут блестящие гривы,
Где сладко и долго мычат, просыпаясь, стада.
Где солнце и горы – дотронься тяжёлой рукою,
Присядь, отдохни, поколдуй над строкой в полумгле.
Там столько надежды, простора, снегов и покоя,
Но песен их ждут – потому и бредут по земле.
Звенят по дорогам их гусли, ночуют в селеньях и в поле,
То душу согреют, а надо – и бросят в озноб.
Их песни любви, безответной, с отвагой и болью,
Судьбу очертили, составили свой гороскоп.
Скитаньям и горю их точного перечня нету,
Холстина в заплатах, охрипли давно голоса.
По травам колючим, по знойному пыльному лету
Под Муромом древним они уходили в леса.
Печальней и горше уже не бывает известий
В просторах вселенских, где буйные травы росли…
Не звон колокольный катился над ними, а песни,
Не крест и не камень, а гусли к могилам несли.
…А Муром сегодня не шибко в лесах заповедных,
Волшебные сказки со временем перевелись.
Но песни живут, и не будет поэтов последних,
Покуда есть солнце, покуда есть правда и жизнь.
1980г.
Фиглярство и смех у поэтов издревле в чести.
Дешёвые вина лакают, невесело шутят,
Им крест этот долго, до самой могилы нести.
Их лад скоморошный взвивался то зло, то игриво,
То здесь их увидят, то след их уводит туда,
Где кони ночные полощут блестящие гривы,
Где сладко и долго мычат, просыпаясь, стада.
Где солнце и горы – дотронься тяжёлой рукою,
Присядь, отдохни, поколдуй над строкой в полумгле.
Там столько надежды, простора, снегов и покоя,
Но песен их ждут – потому и бредут по земле.
Звенят по дорогам их гусли, ночуют в селеньях и в поле,
То душу согреют, а надо – и бросят в озноб.
Их песни любви, безответной, с отвагой и болью,
Судьбу очертили, составили свой гороскоп.
Скитаньям и горю их точного перечня нету,
Холстина в заплатах, охрипли давно голоса.
По травам колючим, по знойному пыльному лету
Под Муромом древним они уходили в леса.
Печальней и горше уже не бывает известий
В просторах вселенских, где буйные травы росли…
Не звон колокольный катился над ними, а песни,
Не крест и не камень, а гусли к могилам несли.
…А Муром сегодня не шибко в лесах заповедных,
Волшебные сказки со временем перевелись.
Но песни живут, и не будет поэтов последних,
Покуда есть солнце, покуда есть правда и жизнь.
1980г.
Обсуждения Баллада о первых поэтах