Дюжина или Новогодняя полька

Ну что ж вы плачете, мои учителя,
учившие не плакать?
Холодный глянец в звоне хрусталя
милей чем слякоть
под пологом вселенского тумана.
Где ваша мудрость? Снежная нирвана
раскисла хлябью поминальных фраз.

Ах, слишком поздно, Командор,
и слишком рано…
подснежники в обёртке целлофана
и в бархатной коробочке экстаз –
дары волхвов под праздничною ёлкой.

Не плачет Анна. Розданы все дольки
тем, кто шагает в ряд, держа винтовки,
и тем, кто вкруг присел, решив уйти
покорно. Волей пальцев тонких
лишь серпантин кожурок станет горкой
безумно-рыжих в мягком свете конфетти.

На пять минут…
И снова в пьяной «Польке»
Закружат незнакомцы, незнакомки.
Ап, Анна! Пой! Пляши! Вперёд
сквозь кольца страсти телом львицы света,
через костёр душою не согретой.
Оттай. Прости. Прими урок
и выбрось на помойку
декабрьский одинокий башмачок,
что был хрустальным украшением на полке.

Но дерзок взгляд из-под короткой чёлки
- как алый мак на чёрном мокром шёлке –
он – мимо ангелов, что крыльями шуршат –
тому незримому, что вовсе не солдат.