Проходя по седеющим улицам,
Мимо старых и ветхих домов
В свете дня, тенью незримой
Я шагал не роняя следов.
Сердце бьется и тело дышит,
Но насквозь протыкают взгляды.
Я кричу и никто не слышит,
Ни один из числа мириады.
Бессмертная память контуженных строчек
Циничным сиропом с сердцебиения
Сводит мелодии. А склеенный очерк
Меня не отдаст на съедение забвению.
Здесь пахнет золой кроха черствого хлеба,
Так сладок любимый мой ржавый кусок.
Дрожащей рукою стучался я в небо
Как псих, оказалось стучу в потолок...
По ночам я брожу в отражениях,
В заповедных снегах амальгамы
Ударяясь о мерзлые стены
Бесконечной, бессмысленной драмы.
Тот же город, но вовсе без стекол,
Без неба,без луж, без людей.
Словно кто то поставил боком
Прозаичность привычных вещей.
Мимо старых и ветхих домов
В свете дня, тенью незримой
Я шагал не роняя следов.
Сердце бьется и тело дышит,
Но насквозь протыкают взгляды.
Я кричу и никто не слышит,
Ни один из числа мириады.
Бессмертная память контуженных строчек
Циничным сиропом с сердцебиения
Сводит мелодии. А склеенный очерк
Меня не отдаст на съедение забвению.
Здесь пахнет золой кроха черствого хлеба,
Так сладок любимый мой ржавый кусок.
Дрожащей рукою стучался я в небо
Как псих, оказалось стучу в потолок...
По ночам я брожу в отражениях,
В заповедных снегах амальгамы
Ударяясь о мерзлые стены
Бесконечной, бессмысленной драмы.
Тот же город, но вовсе без стекол,
Без неба,без луж, без людей.
Словно кто то поставил боком
Прозаичность привычных вещей.
Обсуждения Другой мир