Текут деревья на восток,
Иисусову молитву вторя,
плащом янтарным согревая тени.
Листва, реке вдогонку,
письма шлёт.
Инициалы ветер
оставит на воде.
Седой камыш
присядет на колени.
И ты поймешь,
что камни, тоже дышат.
И ты увидишь
в капле слёз –
рассвет;
и мудрость старика,
в сухой коряге.
Огонь зрачка
соломой прорастёт;
бумага прогорит,
слова землёй осядут,
приоткрывая талию души,
словно берёзовую тишь.
Ты выйдешь в сад,
но встретишь, только эхо,
считающее, сонно, этажи
холодных облаков
над журавлиной шеей.
Ты вырвешь сердце,
чтобы слушать стук дождя,
и блеклый пульс развеешь над рекой
дрейфующим туманом.
Иисусову молитву вторя,
плащом янтарным согревая тени.
Листва, реке вдогонку,
письма шлёт.
Инициалы ветер
оставит на воде.
Седой камыш
присядет на колени.
И ты поймешь,
что камни, тоже дышат.
И ты увидишь
в капле слёз –
рассвет;
и мудрость старика,
в сухой коряге.
Огонь зрачка
соломой прорастёт;
бумага прогорит,
слова землёй осядут,
приоткрывая талию души,
словно берёзовую тишь.
Ты выйдешь в сад,
но встретишь, только эхо,
считающее, сонно, этажи
холодных облаков
над журавлиной шеей.
Ты вырвешь сердце,
чтобы слушать стук дождя,
и блеклый пульс развеешь над рекой
дрейфующим туманом.
Обсуждения Тиховей