Это сердце,
этот алый мешочек с дыханьем
в межрёберной клетке,
как надёжно он чувствует боль;
это значит – время не спит;
это значит – быть может, прощай;
это значит –
табачный дым облаков
в прохладе лаванды,
у погасшего летнего дня,
где грунтовые воды
несут свои мрачные тени,
как безбрежную
чёрную кровь,
к подошвам заката,
пока тонкие вздохи ветвей
и шелест травы,
отмеряют сухими глотками
воздух июля.
Там, поодаль,
скоро стихнут слова,
сквозь миндалины сосен
чуть качнутся ресницы,
ухватившись за связку лучей –
это солнце,
на влажной простынке небес,
по дороге на запад,
пеленает ещё один день;
это стиснутый свет на сетчатке,
раскрошившись росой,
провожает русло холодной реки,
в надежде забыть.
этот алый мешочек с дыханьем
в межрёберной клетке,
как надёжно он чувствует боль;
это значит – время не спит;
это значит – быть может, прощай;
это значит –
табачный дым облаков
в прохладе лаванды,
у погасшего летнего дня,
где грунтовые воды
несут свои мрачные тени,
как безбрежную
чёрную кровь,
к подошвам заката,
пока тонкие вздохи ветвей
и шелест травы,
отмеряют сухими глотками
воздух июля.
Там, поодаль,
скоро стихнут слова,
сквозь миндалины сосен
чуть качнутся ресницы,
ухватившись за связку лучей –
это солнце,
на влажной простынке небес,
по дороге на запад,
пеленает ещё один день;
это стиснутый свет на сетчатке,
раскрошившись росой,
провожает русло холодной реки,
в надежде забыть.
Обсуждения Сердцепроводность