Должно быть это так и называется, это так и зовется. Это на губах застывает и не поется.
Это не боль.
Это не отчаяние.
Это не ложь.
Это не разочарование.
Это не бред,
не самокопание,
не назойливая суета,
не бормотание. Это песок, это наскок, полуразворот и полурывок, полуложь и полубред, не разберешь по молодости лет. Не разберешь, если враг, то почему смеется, а если друг, то почему надвое рвется. Одну половину срывает по чину, а для другой найдется причина. Куролесит и взгляд застывает зрачком. Все ниже травы и как-то бочком.
Тишина.
Рвусь, закусив удила.
"М-да",- говорят мне, - очень мило, меня это даже слегка поразило". Я не буду лгать по вашей указке, и не стану рассказывать новые сказки, чтоб сильней затянули ремни для продвиженья холопа в цари.
Нет злости и нет обиды,
нет зависти, нет корриды. Поговорить бы. Но Вы спешите. Ну что ж бегите.
А давайте… Нет, не хотите.
А вот если, да нет погодите.
В общем, в энтузиазм сейчас уж не верят. Закрывают двери и живут в конуре, в фешенебельном центре "в дере".
Я знаю, много сумбурности, наносного, ненужного и не "такого", спотыкаюсь на каждом шагу, но иду, в бреду и в аду, невпопад, торможу и ору "господи, я не могу!".
Изношенная, наповал валюсь с ног. Провал.
И снова встаю, поднимаю знамя. За мной! Вот мой кусочек пламени!
Вам не нужно это "дерьмо",
у вас "мазган" и прочее барахло? Но не излечит мою наивность
циничная неприхотливость. Море. Не пахнет. А жаль, могло бы.
Какие прогнозы у товарища Глобы? Стою, остановив взгляд.
Господи, как хорошо быть много лет тому назад. Время стирает уродливость и суету.
Как хорошо быть одной в лесу" Только ты и душа, и лесной ветерок, и хорек шебурша, и вдали огонек. Развернулась душа, понеслась и застыла, запнулась и захандрила. Пролилась на бумагу и в запятой обрела уверенность и покой.
Шабат.
Свеча растлевает время,
трепещет его в спокойном забвении. Струится оно, проникая в поры.
Время мое, дай поправить шпоры.
На скаку я сорву с лицедея маску,
у умного заберу указку.
Забегу в магазин, кошелек открою – денег нет, только листок вдвое согнут. Исписан стихами. Чувствую – я идиотка,
писать стихи,
когда пересохла глотка и воняют носки.
Чудачка, полуартистка, полуциркачка.
Полуантракт, полуфойе,
полузанавес, полуконферансье. Ура! Завтра опять начинаю с нуля.
Я рождалась заново столько раз и умирала не напоказ. Значит завтра, как всегда, наверняка… Я забегу на часок. Поболтаем, дружок. Я начитаю тебе стихов с полстраницы. Больше не пишется в загранице. Вот и дела, на странице столько строчек струится, только б суметь замолчать, только б не закричать.
Хорошо – за окном лето.
Секса много и много света. А любви нет, сплошной Интернет. Дети шныряют под ногами, в "войнушку" играют, в друг друга пуляют. Взрослые правительство ругают и себя закабаляют "машкантой". Сплошной атас и двуязычье, и наплевать всем на приличия.
Ну-ка давайте вместе, ребята,
к власти прорвемся для общего блата. Каждый сам за себя плюс общественная болтовня, плюс идеологический фон – амута или фонд готов. Настоящий винегрет ,
в нем таланту места нет.
Это не боль.
Это не отчаяние.
Это не ложь.
Это не разочарование.
Это не бред,
не самокопание,
не назойливая суета,
не бормотание. Это песок, это наскок, полуразворот и полурывок, полуложь и полубред, не разберешь по молодости лет. Не разберешь, если враг, то почему смеется, а если друг, то почему надвое рвется. Одну половину срывает по чину, а для другой найдется причина. Куролесит и взгляд застывает зрачком. Все ниже травы и как-то бочком.
Тишина.
Рвусь, закусив удила.
"М-да",- говорят мне, - очень мило, меня это даже слегка поразило". Я не буду лгать по вашей указке, и не стану рассказывать новые сказки, чтоб сильней затянули ремни для продвиженья холопа в цари.
Нет злости и нет обиды,
нет зависти, нет корриды. Поговорить бы. Но Вы спешите. Ну что ж бегите.
А давайте… Нет, не хотите.
А вот если, да нет погодите.
В общем, в энтузиазм сейчас уж не верят. Закрывают двери и живут в конуре, в фешенебельном центре "в дере".
Я знаю, много сумбурности, наносного, ненужного и не "такого", спотыкаюсь на каждом шагу, но иду, в бреду и в аду, невпопад, торможу и ору "господи, я не могу!".
Изношенная, наповал валюсь с ног. Провал.
И снова встаю, поднимаю знамя. За мной! Вот мой кусочек пламени!
Вам не нужно это "дерьмо",
у вас "мазган" и прочее барахло? Но не излечит мою наивность
циничная неприхотливость. Море. Не пахнет. А жаль, могло бы.
Какие прогнозы у товарища Глобы? Стою, остановив взгляд.
Господи, как хорошо быть много лет тому назад. Время стирает уродливость и суету.
Как хорошо быть одной в лесу" Только ты и душа, и лесной ветерок, и хорек шебурша, и вдали огонек. Развернулась душа, понеслась и застыла, запнулась и захандрила. Пролилась на бумагу и в запятой обрела уверенность и покой.
Шабат.
Свеча растлевает время,
трепещет его в спокойном забвении. Струится оно, проникая в поры.
Время мое, дай поправить шпоры.
На скаку я сорву с лицедея маску,
у умного заберу указку.
Забегу в магазин, кошелек открою – денег нет, только листок вдвое согнут. Исписан стихами. Чувствую – я идиотка,
писать стихи,
когда пересохла глотка и воняют носки.
Чудачка, полуартистка, полуциркачка.
Полуантракт, полуфойе,
полузанавес, полуконферансье. Ура! Завтра опять начинаю с нуля.
Я рождалась заново столько раз и умирала не напоказ. Значит завтра, как всегда, наверняка… Я забегу на часок. Поболтаем, дружок. Я начитаю тебе стихов с полстраницы. Больше не пишется в загранице. Вот и дела, на странице столько строчек струится, только б суметь замолчать, только б не закричать.
Хорошо – за окном лето.
Секса много и много света. А любви нет, сплошной Интернет. Дети шныряют под ногами, в "войнушку" играют, в друг друга пуляют. Взрослые правительство ругают и себя закабаляют "машкантой". Сплошной атас и двуязычье, и наплевать всем на приличия.
Ну-ка давайте вместе, ребята,
к власти прорвемся для общего блата. Каждый сам за себя плюс общественная болтовня, плюс идеологический фон – амута или фонд готов. Настоящий винегрет ,
в нем таланту места нет.
Обсуждения Это песок