И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на часах повисает стрелкой,
упирается в безысходность и занавеска завершает побег плоти и сжимает в фалдах остатки рвенья.
Наивную белизну колышут одним движением
вздернутой на дыбы руки. Откровением окно настежь!
Пространство надвое в проеме дня.
Защемило и просквозило зря.
Колышется сосулькой люстра. Рядом.
Я готова умереть в объятиях твоего взгляда! Я в клочья разорву границы своего сердца!
Устану. Сяду. Поговорим.
Для этого не нужны слова.
Всем все понятно. Складно.
Уложено, сложено, упаковано.
Продается, только рукой подать, но не хочется брать.
Не хочется говорить о цене.
Сюжет наспех складывается и озадачивает.
Я пытаюсь остановиться, полагаясь на интуицию
и даю неверные координаты.
Все суетятся и лезут в магнаты – это угнетает,
но продолжаешь считать круг тарелкой и похлебывать кофе с пенкой.
Клеймите меня и зовите стервой,
но пока струна нервом,
я не в рифму и не в такт хору скажу наотмашь, нараспашку открыв лица,
мне эта ноша в пору
и теперь я знаю, чем мне гордиться!
И когда я прикасаюсь к строчке,
я замираю водопадом.
Я падаю груздем в кузов и смеюсь до упаду.
И когда простыня улиц загрязнится моторным маслом,
я зайду в переулок и подумаю о прекрасном.
Когда умирают дети
и в кожаном кресле глумится чрево,
я блевотиной разрыдаюсь,
я заткну рот сигаретным дымом, я разорвусь на строчки.
Я зазвучу нотой, точкой в конце слога,
в начале такта быстротой тока!
Столб таращится на обочине.
Мне бы на него взгромоздиться,
но у столба другое предназначение.
На нем флагу бы водрузиться,
распластаться на нем плакатом
и завязнуть на проезжающих лицах, разразиться скандалом
на печатно-грязных страницах!
Очевидно одно – подполье – однозначно красивая ниша,
однозначно красивая ноша.
Взгляд колесом навыкат.
Злость вперемешку с грустью.
Мне к вам не просочиться,
не завраться безысходной ложью,
мне с вами не слиться
в экстазе очередной фальши.
Вам куда бы подальше,
вам куда бы повыше.
Мне б остановиться в танце
и безветренно покружиться!
Интернациональное.
Так-так. Тык-тык.Полный бырындык.
Заходи, дорогой, посиди у меня, как свой.
А то, понимаешь ли, заграница –
Не могу ни с кем подружиться!
Лицо ершится матерщиной - обрастает злобой трава,
Пастух бежит за скотиной, но скотина права.
В брюзжащем зареве вздернутых глаз
Угольком укрепился алмаз. Синеватая жгучая пыль.
Надломлен, хромает костыль.
Какофонию рваных сердец
Несут в разомкнутое солнце.
Слова несутся под венец в разбитое оконце.
Под топот дискотечных ног я унесусь в похмелье,
Туда, куда б никто не мог прийти на новоселье.
Заезженных фраз дороги, глаза лобовым стеклом.
Я протягиваю ноги и сижу нагишом.
Хлопцы и девчата, розовые щечки.
Кружатся, стервята, на голубом коточке.
Стильные ленинградцы растягиваются длиннотой,
Если бы не дорога, скрутило б меня зевотой!
И когда тряпкой по полу
я размазываю день плашмя
Я заматываю голову, пламенем колышмя.
Никаких неологизмов и никакой гениальности,
Вы просто пишите в рифму, для формальности.
У вас глаза и четыре конечности.
Вы – безработная, просящая у вечности.
Тревожная.
Значит что-то навсегда утеряно.
Значит я слишком стара,
Чтобы моими идеями молодежь жила.
Замечательная проверка на прочность,
Молодежный жаргон и стиль…
Вздернутая рубашка
и посреди моря высокий шпиль.
Топорщится молчание и растрепывает навзрыд.
Наспех отчаянием я до окопа изрыт.
Ветер навстречу плевку,
рыбка стремглав к поплавку.
К морю – босая нога.
В-общем,
чепуха живописная и девчонка капризная.
Мальчишка – набитый соломой осел!
Сосед мою книгу еще не прочел.
Взгляд заострился сосулькой.
Замерзла улыбка во рту.
Мама бежит к бабульке
И я стою на ветру.
Музыка не играет и песен моих не поют.
Не знаю,
зачем я таю словами в построчном ряду?
Дети ругаются матом, искрится на солнце душа
И ласковое невнятно прошептывается в меня.
Снова запнусь я рифмой и разбегусь строкой…
В каскадном ритме дотянусь до себя рукой.
Быть поэтом сейчас безумие,
Но безумнее им не быть…
Прошу меня за духовность в век алгоритма
П_Р_О_С_Т_И_Т_Ь !
Никакая.
Точь в точь.
Ночь напрочь выветрила крик
Стих.Новоселье в переполох.
Глух. Дыра. Поздно.
Труба глазами вслух.
Еду. Руль. Стекло захватывает горизонт.
Дождя нет. Не нужен зонт.
Иду. Глазами всматриваюсь в тебя.
Месяц. Круглый как твои глаза. Рядом.
Каблуком жмем асфальт. Рады.
Солнце бесплатно в самую душу греет.
Прекрасно. Жду самого себя. Атасно.
Дети. По родителям разбегаются.
Сигареты. В канавки проваливаются.
Стиснут.Повержен.
И, как всегда, сдержан.
Твои губы шелестят подо мною.
С поцелуем твоим на всю жизнь. Не смою!
Глуп. Как пень. Брякнулся прямо в тень.
Влип. А так хорошо было,
когда ты ко мне приходила. Лист.
Очерняется движением мысли.
Ни рукава, ни крылья – флаги обвисли.
Пожухли лица и не рдеет моя страница.
Поникла и прониклась достоинством тени. Разжигаю камин,
становясь на колени.
Округляю прямоту широтой взгляда.
Поздно. Говорю и иду обратно.
Но когда твоя тень наперекор решетке
побежит не в угоду ничьей трещотке,
не в пример лучезарной ели
и не в усладу ревущей постели.
Тогда я принесу воду.
Окроплю росою твою непогоду. Обниму половину света.
И замру.До лета.
До заката багрового шелка,
до пискливого крика ребенка,
до плевка на пороге века,
до моего любимого человека.
***
Не надо строить из себя восторженную даму,
Мадмуазель, зачем в жару вы сняли вдруг панаму?
Не подобает вам, мусью
Зардевшись красной пачкой,
Пыхтеть и фыркать:
-я убью ту даму не с собачкой.
Не надо строить из себя благого гражданина
Сидеть не надо у огня домашнего камина.
Я в "супер" побегу за колбасой,
И утром выпаду росой,
Какое "фи", какое "фу"
Я не "жи", "жи" и не "жу", "жу".
Я не дура и не дуреха,
Ни Аксения, ни Матреха.
Я красный сочный Арарат
Благоуханья аромат.
Не пешеходный я Арбат,
Не заунывный я набат,
Канат я, вверх стремясь, увы,
Я висну и стремлюсь в низы.
Я многокосточный гранат,
Не жуй, а плюй и будешь рад.
*****************************************
Ночь. Зачерпнуть бы ее глазами.
Дочь. Освящает любовь слезами.
Прочь. Разорвать бы молчание.
В точь. Очередное непопадание.
Ты. Только тебя слышу.
Наотмашь снимает крышу.
Знак. Сигаретный дым кстати.
Брак. Не ходи к гадалке, гадати.
Все. Захлебнуть бы вина в глотку.
Стоп. Поставь на огонь сковородку.
И целуй до смещения дисков
Без потуг, без надломов и рисков.
Кровать. Окутана одеялом.
Спать. Простыня пахнет крахмалом.
Как? Ты еще здесь? Боже!
Какой размах и какое ложе!
Какая страсть, застегните ширинку, мальчик.
Здесь Вам не Крым и ни какой-то там Нальчик.
Мразь. Это утро с вишневой водкой.
Ай-да до озера. Проплывем серебряной лодкой.
Падшая. Зачем Вам мои колени.
Одуреваю от жары и от лени.
Давлю комаров и мух захватываю в ладошки.
Араб. Печет, негодяй, лепешки.
Хитер,
азиат.
Еврей.
Плагиат.
Кот.
Не глаза,
глазешки.
Ну и наряд у твоей матрешки.
Охинею кончай.
Я охриневаю.
Заваривай чай.
Я тебя не пугаю.
Блатата крутизной жмется.
Красота обломом своим отрыгнется.
Здравствуй. Я рада. Все в порядке.
Как погода? Как огурцы на грядке?
*********************************
У меня ништяк. Погода в отлете.
Мне нравится Ваш взгляд, пока Вы в полете.
У меня экстаз очередной дряни
Не нужно песен и какой-либо длани.
Я натощак откажусь и не съем селедку.
Любите женщину, а не парус-лебедку.
Не смотрите Вы на нее устало,
Вам нужен поцелуй, а не клетчатое одеяло.
Я мыслю размашисто и плачу машканту.
Мне не нужен Фрейд, я не живу по Канту.
Мне нужен только ты, а не отношения в банке.
Мне нужны цветы, а не солдат в танке.
Мне нужна любовь и в этом моя сила.
Мне нужен хороший крем, и лицом я буду смазлива.
Мне нужен час откровенного разговора.
Закройте дверь и не маните вора.
Если ты застрял комом
в собственном горле…
У тебя провал,
У тебя аврал.
Если ты устал.
Очередной скандал.
Значит, шли по почте-
Точка.ру.прочерк. Я дабел ю и многоточие.
Это твой мир.
Ты его выбирал.
Это твой сартир. Ты в него сам срал.
Остановись. В моих волосах ветер останови.
Мы вместе встретим очередную волну моря.
Мы вместе выпьем горький стакан горя.
Мы уснем, не закрепив мачты.
Песни . Споем.
Плесни, я не могу иначе.
Набери меня.
У меня цифровое настроение.
Давай войдем
в числовое взаимосоприкосновение.
Набери меня.Это мой код.
Незатейливый числовой вход.
Набери меня
и в сигнальном отзвуке радиоморя,
Я откликнусь числом,
и числом тебе вторя
Я себя обозначу точкой,
И цифры прикрою сорочкой.
И выпуклые цифровые обозначения,
Я скромно учту в порыве твоего вычисления.
Ступай осторожно, в песок погружая ноги,
Женщина рядом и к ней ведут все дороги.
Тебе чуждо привольное панибратство,
Тебе нужно ангельское аббатство.
Я завороженная стою,
В тебя встолбив взгляд.
Отмороженная,
Понимаю, нет дороги назад.
Пригвожденная, без тебя не могу.
Я не нужна тебе и не найти мне иголки в стогу.
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на часах повисает стрелкой,
упирается в безысходность и занавеска завершает побег плоти и сжимает в фалдах остатки рвенья.
Наивную белизну колышут одним движением
вздернутой на дыбы руки. Откровением окно настежь!
Пространство надвое в проеме дня.
Защемило и просквозило зря.
Колышется сосулькой люстра. Рядом.
Я готова умереть в объятиях твоего взгляда! Я в клочья разорву границы своего сердца!
Устану. Сяду. Поговорим.
Для этого не нужны слова.
Всем все понятно. Складно.
Уложено, сложено, упаковано.
Продается, только рукой подать, но не хочется брать.
Не хочется говорить о цене.
Сюжет наспех складывается и озадачивает.
Я пытаюсь остановиться, полагаясь на интуицию
и даю неверные координаты.
Все суетятся и лезут в магнаты – это угнетает,
но продолжаешь считать круг тарелкой и похлебывать кофе с пенкой.
Клеймите меня и зовите стервой,
но пока струна нервом,
я не в рифму и не в такт хору скажу наотмашь, нараспашку открыв лица,
мне эта ноша в пору
и теперь я знаю, чем мне гордиться!
И когда я прикасаюсь к строчке,
я замираю водопадом.
Я падаю груздем в кузов и смеюсь до упаду.
И когда простыня улиц загрязнится моторным маслом,
я зайду в переулок и подумаю о прекрасном.
Когда умирают дети
и в кожаном кресле глумится чрево,
я блевотиной разрыдаюсь,
я заткну рот сигаретным дымом, я разорвусь на строчки.
Я зазвучу нотой, точкой в конце слога,
в начале такта быстротой тока!
Столб таращится на обочине.
Мне бы на него взгромоздиться,
но у столба другое предназначение.
На нем флагу бы водрузиться,
распластаться на нем плакатом
и завязнуть на проезжающих лицах, разразиться скандалом
на печатно-грязных страницах!
Очевидно одно – подполье – однозначно красивая ниша,
однозначно красивая ноша.
Взгляд колесом навыкат.
Злость вперемешку с грустью.
Мне к вам не просочиться,
не завраться безысходной ложью,
мне с вами не слиться
в экстазе очередной фальши.
Вам куда бы подальше,
вам куда бы повыше.
Мне б остановиться в танце
и безветренно покружиться!
Интернациональное.
Так-так. Тык-тык.Полный бырындык.
Заходи, дорогой, посиди у меня, как свой.
А то, понимаешь ли, заграница –
Не могу ни с кем подружиться!
Лицо ершится матерщиной - обрастает злобой трава,
Пастух бежит за скотиной, но скотина права.
В брюзжащем зареве вздернутых глаз
Угольком укрепился алмаз. Синеватая жгучая пыль.
Надломлен, хромает костыль.
Какофонию рваных сердец
Несут в разомкнутое солнце.
Слова несутся под венец в разбитое оконце.
Под топот дискотечных ног я унесусь в похмелье,
Туда, куда б никто не мог прийти на новоселье.
Заезженных фраз дороги, глаза лобовым стеклом.
Я протягиваю ноги и сижу нагишом.
Хлопцы и девчата, розовые щечки.
Кружатся, стервята, на голубом коточке.
Стильные ленинградцы растягиваются длиннотой,
Если бы не дорога, скрутило б меня зевотой!
И когда тряпкой по полу
я размазываю день плашмя
Я заматываю голову, пламенем колышмя.
Никаких неологизмов и никакой гениальности,
Вы просто пишите в рифму, для формальности.
У вас глаза и четыре конечности.
Вы – безработная, просящая у вечности.
Тревожная.
Значит что-то навсегда утеряно.
Значит я слишком стара,
Чтобы моими идеями молодежь жила.
Замечательная проверка на прочность,
Молодежный жаргон и стиль…
Вздернутая рубашка
и посреди моря высокий шпиль.
Топорщится молчание и растрепывает навзрыд.
Наспех отчаянием я до окопа изрыт.
Ветер навстречу плевку,
рыбка стремглав к поплавку.
К морю – босая нога.
В-общем,
чепуха живописная и девчонка капризная.
Мальчишка – набитый соломой осел!
Сосед мою книгу еще не прочел.
Взгляд заострился сосулькой.
Замерзла улыбка во рту.
Мама бежит к бабульке
И я стою на ветру.
Музыка не играет и песен моих не поют.
Не знаю,
зачем я таю словами в построчном ряду?
Дети ругаются матом, искрится на солнце душа
И ласковое невнятно прошептывается в меня.
Снова запнусь я рифмой и разбегусь строкой…
В каскадном ритме дотянусь до себя рукой.
Быть поэтом сейчас безумие,
Но безумнее им не быть…
Прошу меня за духовность в век алгоритма
П_Р_О_С_Т_И_Т_Ь !
Никакая.
Точь в точь.
Ночь напрочь выветрила крик
Стих.Новоселье в переполох.
Глух. Дыра. Поздно.
Труба глазами вслух.
Еду. Руль. Стекло захватывает горизонт.
Дождя нет. Не нужен зонт.
Иду. Глазами всматриваюсь в тебя.
Месяц. Круглый как твои глаза. Рядом.
Каблуком жмем асфальт. Рады.
Солнце бесплатно в самую душу греет.
Прекрасно. Жду самого себя. Атасно.
Дети. По родителям разбегаются.
Сигареты. В канавки проваливаются.
Стиснут.Повержен.
И, как всегда, сдержан.
Твои губы шелестят подо мною.
С поцелуем твоим на всю жизнь. Не смою!
Глуп. Как пень. Брякнулся прямо в тень.
Влип. А так хорошо было,
когда ты ко мне приходила. Лист.
Очерняется движением мысли.
Ни рукава, ни крылья – флаги обвисли.
Пожухли лица и не рдеет моя страница.
Поникла и прониклась достоинством тени. Разжигаю камин,
становясь на колени.
Округляю прямоту широтой взгляда.
Поздно. Говорю и иду обратно.
Но когда твоя тень наперекор решетке
побежит не в угоду ничьей трещотке,
не в пример лучезарной ели
и не в усладу ревущей постели.
Тогда я принесу воду.
Окроплю росою твою непогоду. Обниму половину света.
И замру.До лета.
До заката багрового шелка,
до пискливого крика ребенка,
до плевка на пороге века,
до моего любимого человека.
***
Не надо строить из себя восторженную даму,
Мадмуазель, зачем в жару вы сняли вдруг панаму?
Не подобает вам, мусью
Зардевшись красной пачкой,
Пыхтеть и фыркать:
-я убью ту даму не с собачкой.
Не надо строить из себя благого гражданина
Сидеть не надо у огня домашнего камина.
Я в "супер" побегу за колбасой,
И утром выпаду росой,
Какое "фи", какое "фу"
Я не "жи", "жи" и не "жу", "жу".
Я не дура и не дуреха,
Ни Аксения, ни Матреха.
Я красный сочный Арарат
Благоуханья аромат.
Не пешеходный я Арбат,
Не заунывный я набат,
Канат я, вверх стремясь, увы,
Я висну и стремлюсь в низы.
Я многокосточный гранат,
Не жуй, а плюй и будешь рад.
*****************************************
Ночь. Зачерпнуть бы ее глазами.
Дочь. Освящает любовь слезами.
Прочь. Разорвать бы молчание.
В точь. Очередное непопадание.
Ты. Только тебя слышу.
Наотмашь снимает крышу.
Знак. Сигаретный дым кстати.
Брак. Не ходи к гадалке, гадати.
Все. Захлебнуть бы вина в глотку.
Стоп. Поставь на огонь сковородку.
И целуй до смещения дисков
Без потуг, без надломов и рисков.
Кровать. Окутана одеялом.
Спать. Простыня пахнет крахмалом.
Как? Ты еще здесь? Боже!
Какой размах и какое ложе!
Какая страсть, застегните ширинку, мальчик.
Здесь Вам не Крым и ни какой-то там Нальчик.
Мразь. Это утро с вишневой водкой.
Ай-да до озера. Проплывем серебряной лодкой.
Падшая. Зачем Вам мои колени.
Одуреваю от жары и от лени.
Давлю комаров и мух захватываю в ладошки.
Араб. Печет, негодяй, лепешки.
Хитер,
азиат.
Еврей.
Плагиат.
Кот.
Не глаза,
глазешки.
Ну и наряд у твоей матрешки.
Охинею кончай.
Я охриневаю.
Заваривай чай.
Я тебя не пугаю.
Блатата крутизной жмется.
Красота обломом своим отрыгнется.
Здравствуй. Я рада. Все в порядке.
Как погода? Как огурцы на грядке?
*********************************
У меня ништяк. Погода в отлете.
Мне нравится Ваш взгляд, пока Вы в полете.
У меня экстаз очередной дряни
Не нужно песен и какой-либо длани.
Я натощак откажусь и не съем селедку.
Любите женщину, а не парус-лебедку.
Не смотрите Вы на нее устало,
Вам нужен поцелуй, а не клетчатое одеяло.
Я мыслю размашисто и плачу машканту.
Мне не нужен Фрейд, я не живу по Канту.
Мне нужен только ты, а не отношения в банке.
Мне нужны цветы, а не солдат в танке.
Мне нужна любовь и в этом моя сила.
Мне нужен хороший крем, и лицом я буду смазлива.
Мне нужен час откровенного разговора.
Закройте дверь и не маните вора.
Если ты застрял комом
в собственном горле…
У тебя провал,
У тебя аврал.
Если ты устал.
Очередной скандал.
Значит, шли по почте-
Точка.ру.прочерк. Я дабел ю и многоточие.
Это твой мир.
Ты его выбирал.
Это твой сартир. Ты в него сам срал.
Остановись. В моих волосах ветер останови.
Мы вместе встретим очередную волну моря.
Мы вместе выпьем горький стакан горя.
Мы уснем, не закрепив мачты.
Песни . Споем.
Плесни, я не могу иначе.
Набери меня.
У меня цифровое настроение.
Давай войдем
в числовое взаимосоприкосновение.
Набери меня.Это мой код.
Незатейливый числовой вход.
Набери меня
и в сигнальном отзвуке радиоморя,
Я откликнусь числом,
и числом тебе вторя
Я себя обозначу точкой,
И цифры прикрою сорочкой.
И выпуклые цифровые обозначения,
Я скромно учту в порыве твоего вычисления.
Ступай осторожно, в песок погружая ноги,
Женщина рядом и к ней ведут все дороги.
Тебе чуждо привольное панибратство,
Тебе нужно ангельское аббатство.
Я завороженная стою,
В тебя встолбив взгляд.
Отмороженная,
Понимаю, нет дороги назад.
Пригвожденная, без тебя не могу.
Я не нужна тебе и не найти мне иголки в стогу.
Обсуждения Страницы