Бездонно и самозабвенно,
Бросая плоть в холодный пот,
Душа, оставив козни тела,
Аорту вечера прорвёт.
Кровь солнца отольётся красным
С палитры облачных седин,
Здесь нет поверхности прекрасной
Без ужасающих глубин.
Закат, сквозь лень могил замшелых,
Сгорает медленной свечой,
Кто здесь познал себя, поверь мне,
Себе же будет палачом.
Дурная слабость в теле ночи,
Луна, как жёлтый яд абсента,
Живи опасно и порочно,
Ведь жизнь бессмыслием бессмертна.
Лови дыханье ноты зыбкой,
Ищи в ноктюрнах чёрный бриз,
Ведь жизнь без музыки – ошибка,
Ведь смерть близка, близка, как жизнь.
Дионисийской тёмной мессой
Невинность зверя утоля,
Смотри, смотри в нагую бездну –
Она начнёт смотреть в тебя.
Бросая плоть в холодный пот,
Душа, оставив козни тела,
Аорту вечера прорвёт.
Кровь солнца отольётся красным
С палитры облачных седин,
Здесь нет поверхности прекрасной
Без ужасающих глубин.
Закат, сквозь лень могил замшелых,
Сгорает медленной свечой,
Кто здесь познал себя, поверь мне,
Себе же будет палачом.
Дурная слабость в теле ночи,
Луна, как жёлтый яд абсента,
Живи опасно и порочно,
Ведь жизнь бессмыслием бессмертна.
Лови дыханье ноты зыбкой,
Ищи в ноктюрнах чёрный бриз,
Ведь жизнь без музыки – ошибка,
Ведь смерть близка, близка, как жизнь.
Дионисийской тёмной мессой
Невинность зверя утоля,
Смотри, смотри в нагую бездну –
Она начнёт смотреть в тебя.
Обсуждения Фридрих