Ещё мальчишкой уходил я в поле.
Подальше уходил от хуторов.
Уже тогда любил степную волю
и тонкий аромат степных ветров.
Я ночевал в больших стогах соломы,
с которой обмолочено зерно.
В степи мне всё до одури знакомо,
но с новой силой тянет, всё равно.
Тобой, мой край, мне не напиться вдоволь.
Я предал и уехал впопыхах.
Тебя мне не хватает в жизни новой:
в холодных, тесных, нервных городах.
И ржавчиной изводит ностальгия,
и в окись превращается металл.
И не способна наша хирургия
вернуть мне то, что глупо потерял.
Лишь иногда, как битая собака,
я приезжал и замолял грехи
и каялся, и не стесняясь, плакал,
но, почему-то, не писал стихи.
5.03.03.
Подальше уходил от хуторов.
Уже тогда любил степную волю
и тонкий аромат степных ветров.
Я ночевал в больших стогах соломы,
с которой обмолочено зерно.
В степи мне всё до одури знакомо,
но с новой силой тянет, всё равно.
Тобой, мой край, мне не напиться вдоволь.
Я предал и уехал впопыхах.
Тебя мне не хватает в жизни новой:
в холодных, тесных, нервных городах.
И ржавчиной изводит ностальгия,
и в окись превращается металл.
И не способна наша хирургия
вернуть мне то, что глупо потерял.
Лишь иногда, как битая собака,
я приезжал и замолял грехи
и каялся, и не стесняясь, плакал,
но, почему-то, не писал стихи.
5.03.03.
Обсуждения Как битая собака