Как надоела эта пыльность мизансцен,
То постоянство, по минутам расписанье
И прейскурант со списком цен
За награждение, а может наказанье.
И отпущу удила, кони понесли…
Пускай забудет разум правила на время,
И вспенив гладь снегов зимы,
И пустоту, и черноту долготерпенья.
А кони прыткие срываются в галоп.
Не видя путь в пыли моих воспоминаний
На полосе, на встречной в лоб?
Но может примет Боже в жизни покаянье?
Перечеркнуть всю быль графитовой строкой.
Что было там, чтоб было прежде - не весомо
И зазвенит опять струной
Очищенное от ролей застоя соло.
Но жизнь видна в дали, как волчьей стаи бег,
Где коридор флажками красными расцвечен,
Навскидку бьет дуплетом век,
Вставая в полный рост, глядя бесчеловечно.
Я натяну удила тройка - подожди!
Зачем же гнать то время, что есть с нами ныне?
Где было все, цвели мечты,
И были счастьем свиты годы расписные.
То постоянство, по минутам расписанье
И прейскурант со списком цен
За награждение, а может наказанье.
И отпущу удила, кони понесли…
Пускай забудет разум правила на время,
И вспенив гладь снегов зимы,
И пустоту, и черноту долготерпенья.
А кони прыткие срываются в галоп.
Не видя путь в пыли моих воспоминаний
На полосе, на встречной в лоб?
Но может примет Боже в жизни покаянье?
Перечеркнуть всю быль графитовой строкой.
Что было там, чтоб было прежде - не весомо
И зазвенит опять струной
Очищенное от ролей застоя соло.
Но жизнь видна в дали, как волчьей стаи бег,
Где коридор флажками красными расцвечен,
Навскидку бьет дуплетом век,
Вставая в полный рост, глядя бесчеловечно.
Я натяну удила тройка - подожди!
Зачем же гнать то время, что есть с нами ныне?
Где было все, цвели мечты,
И были счастьем свиты годы расписные.
Обсуждения Галоп