Не кручинюсь я, не печалюсь я,
На закате дней, жизни долгих лет.
Всем судьбой дана, доля дней своя,
И её небес, звёзд и солнца свет.
Из Восточных я, жарких солнцем мест,
Там родные мне, вольные края...

Всё условности, лишь условности,
Лишь понятия, в оболочке слов.
Нет в границах их чёткой строгости,
Нет незыблемых, всем святых основ.
Всюду хитрости, во всём допуском,
Колебания узаконены...

Никогда, не бывать везде лету,
Половина Земли под зимой.
Половина одна рада свету,
А другая, в тот миг подо тьмой.
Нет всеобщего счастья и горя,
Что одним бедой, в радость другим...

Время словно вода,
И пройдя по нему.
В нём оставить следа,
Не дано никому.
Прошлым станет сейчас,
Не коснуться рукой...

Всё заслужил — ошибкой и грехом,
Всё заслужил — добра злом сделав плохо.
Всё заслужил — и боль мне поделом,
Всё заслужил — за дело, горечь вдоха.
Самовлюблённым был глупцом,
Собою жил, не видя чужой боли...

Свои мысли держу,
При себе — так привык.
Промолчу, не скажу,
Не отвечу на крик.
Не герой, но своё,
Отбоялся уже...

Стоит церковь у дороги,
Золотые купола.
Вспоминаем мы о Боге,
Когда жизнь бывает зла.
А когда у нас в порядке,
Всё на жизненном пути...

Беспокойный непоседа,
Нравом вольный, шебутной.
И по счастью, и по бедам,
Он бежит своей судьбой.
Бег — его натуры свойство,
Его стиль — он так живёт...

Я во времени рассеян,
И везде я, и нигде.
Не учтён и не измерян,
Не в удаче, не в беде.
Все часы мои сломались,
Я блуждаю средь секунд...

Листвы багряной, кровью осень плакала,
Её разбавив, рыжью желтизны.
В просвет меж туч, копьём луч солнца яркого,
Бросала в серость, грусти тишины.
Копьё луча, пронзив листвы багрянец,
Кровавым всполохом, меж скошенной травы...

Забери меня серость тумана,
Раствори, спрячь в себе, проглоти.
Я устал, от тоски и обмана,
Нет без них в мире жизни пути.
Мир вокруг то курятник, то псарня,
В нём то гадят, то лают вослед...

А я всю жизнь работаю,
И даже чуть устал.
И мир меня заботою,
Жалея наказал.
Забота загрузила,
И мне не до нытья...

Не суди судьба жестоко, не суди,
Обманулся я, поверил и сглупил.
Думал люди, оказалось — нЕлюди,
А я душу, нараспашку им открыл.
Обманулся, оплошал, Господь прости,
Грех и грусть, моих запутанных дорог...

Заросло, давно травой-бурьяном,
Место где, стоял родной мой дом.
И лишь память, за времён туманом,
Его свет, хранит в моём былом.
От нужды и смуты лихолетья,
Убежали мы в чужой нам край...

У фантазии Творца,
Нет предела.
И у каждого лица,
Своё тело.
И у каждой головы,
Свои правды...

Был в растрёпанных чувствах,
Сам не знал, что творил.
И в безумии буйство,
Враз, лишило всех сил.
Неприятностей сумма,
Нас до нервного срыва...

Ночь звезду с небес уронит,
В лес куда-то за рекой.
Луны жёлтый глаз, огромный,
Освещает мир ночной.
По поверхности небесной,
Плывёт плавно шар луны...

Ещё осталась капелька надежды,
А значит, я ещё живой.
И душу не сломали беды,
И вечный, подождёт покой.
И сердце, всё же ещё верит,
Что мира, добрый ко мне взгляд...

Как глупо, пошло и банально,
Как всё нелепо и — смешно,
Мне было б, если б не печально,
Для сердца, не было оно.
Был красный спелым, но не вкусным,
Со шкуркой толстой помидор...