Андрей Геннадиевич Демидов
ОРДЫ БАТЫЯ НА РУСИ
поэма
И было видеть страшно и трепетно,
как в христианском роде страх и сомнение,
и несчастье распространялись...

А что же есть Россия для меня?
Июльский полдень марево колышет,
Резвится жаворонок, песнями пленя
Все облака, одно другого выше?
А небо - бесконечный океан,
И поле - бесконечная дорога...

О, кровью истекающий прекрасный гладиатор,
Как ты лежишь красиво, все тобой восхищены!
Ликует Колизей, довольна чернь и император,
И женщины кричат, от возбуждения бледны.
Страна твоя сдалась, страшнее смерти рабства вехи,
Предателям там хорошо, и в рабство продан ты...

Холодных дней распахнутые окна
Глядят глазами жёлтыми в туман;
Душа его отчаянно продрогла,
Расписанная шрамами от ран.
Вокруг теперь неведомые люди
Из Древней Греции, а может, со звезды...

Кружил на ветру семена месяц май,
Шептал, согревал и дождём поливал,
И жизнь разрасталась как истинный рай,
Девятый, весенний, неистовый вал.
Он между семян был такой же, как все,
Друзьям и подружкам товарищ и брат...

Опрокинута в небо, синеет река,
А ромашки как снег летним утром;
Здесь в полях и лесах заблудились века,
Растворились в росе перламутром.
Левитановский почерк берёз и ракит
В бесконечность несёт панорама...

Во мне три я; биологический скафандр бактерий,
Обычный разум и внедрённый в разум интеллект.
Биоскафандр и разум – база человеческих мистерий,
Набор банальных функций входят в их комплект.
Экзоскелет из плоти называют человеком.
Он дом семьи бактерий, что построили его...

В мире грёз, между разного хлама,
Между жадных и злобных людей,
Между теле и радиосрама,
Что марает теперь и детей,
Есть Любовь! Не промежности, дойки,
Не самцы в чёрных членах - Porsche...

Жил был белый, умный, медлительный слон,
Бродил как гора, без тропы и дороги,
А хитрые карлики с разных сторон
Следили, чтоб правильно ставил он ноги.
Когда слон родился, не помнит никто,
Как брёвна таскать стал он без перерыва...

Россия моя это море лесное,
И море воды, как и море степей,
И мать матерей, и счастливое горе,
И радость победы своих сыновей.
С рассветом пройду по росистым покосам,
К дубам и берёзам прижмусь я щекой...

Как выглядит теперь хороший человек?
Что благом может зваться в полной мере?
Ответ наверно скрыт в тиши библиотек,
В старинной и в ортодоксальной вере.
Не на страницах пыльных книг и скучных мантр
Искать берусь благое, а из буден...

Россия это не страна,
Она бесспорная часть света,
Там сердцем трепетным Москва,
А по краям четыре ветра.
На север, запад, юг, восток,
Среди ландшафтов самых разных...

Вот открыл царь глаза в золотом саркофаге,
И увидел нутро пирамиды своей,
Груды царских сокровищ, доспехи и флаги,
Умерщвлённых наложниц и слуг и коней.
И упала стена, и грабителей свора
Унесли саркофаг тёмной ночью в ковыль...

Весна, грачи, вокруг поля одни,
В мешке скулит судьба при каждом шаге,
В тумане за рекой горят огни,
Пейзаж как акварель, как на бумаге.
И смех, и грех, и хочется взглянуть
Чего в мешке, за что отдал я душу...

Туман...
Землю видно на десять шагов,
Роман
Трав осенних и водных паров.
Исчез
Тут весь мир со своей суетой...

Столбы, увешенные проводами,
Сараи из балконов, кто во что горазд,
Ремонты трасс, идущие годами,
В московской саже почерневший снежный наст.
Людишек злых и алчных стаи всюду,
Притворство церкви, казнокрадство, мрак и блуд...

Был новый год, в глухом лесу плясали черти,
И обновлял по снегу леший санный след,
А ветка плакала и думала о смерти,
Как полетит на землю, почернев от зим и лет.
И не придётся никогда ей дать побеги,
Свои листочки не придётся воспитать...

Как бриллианты, брошенные в грязь на мусор свалки,
В огромной массе стихотворных сайтов спят мои стихи.
Здесь льют без устали хвалы друг другу графоманки,
Полиция отслеживает вольнодумные грехи.
Здесь блуд и жадность снизошли на мир пустопорожний,
И обезьяны грамотные занимают пьедестал...

Крик ворон, лай собак, смрад от свалок горящих,
Убоженный наряд и подваленный взгляд,
В итальянском Кремле мавзолей, словно ящик,
А меж царских орлов звёзды кровью горят.
Скажешь, что не твоё, славянин, я поверю,
Вечно тянет тебя в твой исходный Берлин...

И кто бы знал, что Калка, тихая река,
Их поглотит, как вечности колодец,
И понесёт вода речная сквозь века
Примером русской спеси и усобиц.
Пускай бы половцу с монголом враждовать,
Летали бы в своей степи как птицы...