Вот еще один день заходит в мое окно, удивительно мне ну как это день заходит, будто на стекле показывают кино, рассветает и снег идет и какие-то люди бродят, а я думаю, дню - ему совершенно ведь все равно, и мое окно и что он - суббота, у него другая какая-то собственная работа, какое-то другое мироздание, без пятидневной рабочей недели и утренних опозданий, ожиданий твоих звонков, нервов и...

А сегодня ночью ко мне приходило отчаяние, заглядывало в глаза молча, как бы невзначай, печально, сжимало сердце до боли, обволакивало холодом, шептало, что не будет никакого исхода из этой кромешной схватки, я давно уже не в порядке, я изодрана и расколота, располосована на мелкие ленточки, скрепленные маленькими серебрянными колечками, схваченными слишком суровыми нитками, я слишком долго...

Лучшее лекарство от ненависти – нежность, от боли – любовь, тепло – от холода, но все это полумеры, лучшее лекарство от страха – вера, засевшая внутри как осколок неба. Вместе и навсегда, такие клятвы даются раз в жизни, я же не знала раньше что так бывает, ну слышала от людей, бывало, читала в книжках, думала вот дураки, ну чего страдают? В мире ведь столько людей, прекрасных и вкусных, так...

Чтож спускай на меня своих псов до упора, я не буду ни сопротивляться ни спорить, сколько мне еще нужно пролить своей крови, чтоб дошло до тебя что оно того стоит? Что есть вещи над нами, не нами, не ими, а заданные, созданные такими, нелепыми снами по венам разлитые, прямо в зрачки вписанные, вытатурованные в душе смыслами, сопротивляться бестолку, бесполезно, можно только смотреть и удивляться...

Что было что стало, что спрятано в рукавах, все, что записано на бумаге, высказано в словах, не имеет никакой практической ценности каждая сыгранная сцена в сущности – сцена ревности иначе откуда страх? И когда мы взлетаем и мироздание распахивает нам двери мы начинаем верить в то чего не бывает, это нормально, это специально так устроено, подстроено преднамеренно по каким-то законам...

А теперь я пребуду навечно открывающей_окна_женщиной, впускающей стремительным рывком, лето что за окном, в дом, блуждающей по подоконникам, коленям и подлокотникам кресел, выхваченной из песен, которые все о том же самом о том же самом, что даром прячется по карманам и зря откладывается на потом, и том же ритме лукаво-рваном сорвать щеколды, раздвинуть рамы, и да ужасно, я так упряма, так...

Это просто такая школа, тесты на выживание, на проживание жизни с осознанием своего призвания, предназначения, данности, в платах вытравленной, включение рубильника при заданной разности потенциалов скрытых. Это просто такие уколы специальные очень болезненные, потому что как еще научить нас падать кроме как пресечением бездны? Это просто такие тяги, тяжи, тяготы, притяжение, специальное...

Есть в мире мастерицы, плетут кружева словами, ткут узоры полотнищами, вывязывают на спицах, такое, что не привидится, ни приснится. А я подбираю слова как камни в меня брошенные, ничего хорошего, это больно, захлебываюсь речитативами, сбивчивыми, рваными, торопливыми, тоскливыми, недовымерянными, недосоленными, перескакиваю с пятого на десятое, боюсь, пропущу, выскользнет, сорвется, прилетит в...

Главное – не делать выводы, констатируем факт – пробки выбиты, задействована резервная подстанция, лампочки горят в полнакала, что вы тут суете мне свои квитанции, мало электричества, мало, не хватает, выгорело что-то, в цепях дыры, идите по домам, возвращайтесь в свои квартиры, у нас тут много работы, надо запустить генератор по новой, нешуточное дело, не обойтись молотком и матом, придется...

Из твоих пальцев льется в меня электричество, неописуемое количество, я сияю как лампочка, вьются волосы, хрипнет голос, выдумал же ты господи такого мальчика, что вся жизнь как полосы черно-красные, я становлюсь огне-взрыво-пожароопасная, то ли сапера вызвать, то ли электрика, то ли уже гори оно все синем пламенем, камнем в воду часы и метрики, времена, имена, географические названия. Я...

Из меня отличная выйдет Жанна д’Арк, я умею быть благодарной за каждый подарок, я умею это – прижиматься губами, и говорить, благодарю господи Тебя, за то, что ты с нами. Я умею это – знамя над головой, и все кто любит меня за мной, и через колья пришпорив коня, потому что боги верят в меня, а я верю им, я видела меч, меня к сожалению не уберечь, меня не спасти ни друзьям ни врагам, потому что эти...

От тебя пахнет болотами, тайнами подколодными, неявными поворотами сюжета и пропастью, медленно поворачивающейся лопастью колеса кармы. Все слишком случайно, слишком нелепо, чтобы быть правдой, таких не бывает на свете правд. Таких не бывает на свете губ, такие придумал лишь Льюис Кэрол от нечего делать, специально, чтобы что-то еще висело, в воздухе, после того, когда все уйдут. Впрочем, и весны...

Я б хотела наврать тебе будто бы мне все равно, что он думает счас прикрываясь отсутствием темы, я б хотела наврать тебе, будто мне сильно смешно, а не страшно и я не сижу на измене, я б хотела сказать тебе что ничего не боюсь, потому что бояться чего-то конечно же глупо, оттого я родная так много и часто смеюсь, потому что иначе я очень легко стану трупом. Мне хотелось бы мудрой и стойкой...

Ну и зачем ты живешь такая, не заявленная, не призванная, измеряя гамбургскими счетами, то, что считаешь своею жизнью, сердце как корабль меряя водоизмещением, или количеством пробоин в днище, на выходе рассчитываешься прощением, в игольное ушко просачиваясь как нищий. Да не бойся, как натекло – так и вытечет, это просто место активного трафика, ну запуталась немного с кавычками, главное – чтоб не...

Что это, ему говорю, что ты тут мне подсунул? Бери-бери, говорит, дарю, и в формуле пишет – сумма. Нет, говорю ему, что за хрень, не этого вовсе надо. Бери, говорит, пока мне лень, как будто бы ты не рада. Нет, не мое, говорю, не мне, напутали может метки? Ну что ты, смеется, ну мне ж видней, ну мне-то виднее, детка. Стоп, говорю ему, не о том, я не того просила. Ничо, говорит, все поймешь потом...