Философия толстой

…Верьте себе, когда впервые поднимаются в душе вашей вопросы: кто я такое, зачем живу я и зачем живут все окружающие меня люди? И главный, самый волнительный вопрос, так ли я живу и окружающие? Верьте себе, когда ответы, которые услышите из сердца, будут несогласны с теми, которые внушало вам общество с самого детства, будут несогласны с самой жизнью, в которую втянули вас окружающие.

Верьте только голосу сердца, даже если самые близкие говорят вам обратное. Не бойтесь этого разногласия...

Собрался в одном городе суд присяжных. Были присяжными и крестьяне, и дворяне, и купцы. Старшиной присяжных был почтенный купец Иван Акимович Белов. Все купца этого уважали за добрую жизнь: и честно вел дела, никого не обманывал, не обсчитывал и людям помогал.

Был он старик лет под 70. Собрались присяжные, присягнули, сели по местам, и привели к ним подсудимого, конокрада, за то, что он у мужика лошадь угнал. Только хотели начать судить, Иван Акимович встал и говорит судье: «Простите меня...

Сейчас почти все признают необходимость духовного развития человека (пусть даже и только на словах). И различных рецептов духовного развития предлагается множество. Причем предлагают их все, кому не лень. Тут и чтение священных книг, и посещение святых мест, и участие в обрядах, и медитации, и физические упражнения, и получение образования, и посещение концертов, театров, выставок...

В общем, судя по этим рекомендациям, духовно развиваться довольно просто, путей есть множество и все они...

Социальные, бытовые и подобные формальности были позади. Образовалась пустота – некий вакуум, который будто забыли заполнить. Это говорит о преобладании таких формальностей над Душой. Возможно, именно для опустошения этого вакуума я и приехал сюда.

А может, потому, что и Душу можно здесь опустошить – высвободить всё, что в ней накопилось. Ведь именно так поступили будто бы минуту назад побывавшие здесь Тургенев, Достоевский, Толстой, Гоголь, Чехов… Правда, этот город запомнил лишь первых двух...

О кафедрах добродетели

Заратустре хвалили одного мудреца, который умел хорошо говорить о сне и о добродетели; за это его высоко чтили и награждали, и юноши садились перед кафедрой его. К нему пошел Заратустра и вместе с юношами сел перед кафедрой его. И так говорил мудрец:

Честь и стыд перед сном! Это первое! И избегайте встречи с теми, кто плохо спит и бодрствует ночью!

Стыдлив и вор в присутствии сна: потихоньку крадется он в ночи. Но нет стыда у ночного сторожа: не стыдясь, трубит он...

Самый тихий час

Что случилось со мною, друзья мои? Вы видите меня расстроенным, изгнанным, повинующимся против воли, готовым уйти -- ах, уйти подальше от вас!

Да, еще один раз должен Заратустра вернуться в свое уединение: но неохотно возвращается на этот раз медведь в свою берлогу!

Что случилось со мною? Кто обязывает меня к этому? -- Ах, этого хочет мой гневный повелитель, он говорил ко мне; называл ли я вам когда-нибудь имя его?

Вчера вечером говорил ко мне мой самый тихий час...

Самый безобразный человек

-- И опять бежали ноги Заратустры по горам и лесам, и глаза его непрестанно искали, но нигде не было видно, кого искали они, кто кричал о помощи и страдал великою скорбью. Всю дорогу, однако, радовался он в сердце своем и был полон признательности. "Какие хорошие вещи, -- говорил он, -- подарил мне, однако, этот день в награду за то, что так скверно начался он! Каких редких собеседников нашел я!

Долго придется пережевывать мне слова их, как хорошие хлебные зерна...

Мертвые дети интуитивно чувствуют, что мертвы. Их учитель не только чувствует это, но и знает об этом. Тем не менее учитель обращается к детям, как к живым. Наверно потому, что ему страшно путешествовать вниз по реке забвения в обществе мертвых детей.

Может быть, их действительно следует попытаться убить, отпустив в свободное плавание через речные пороги, - для того, чтобы они ожили?

Образы мертвых детей достаточно часто встречаются в русской литературной классике. Например, у Пушкина в...

ПИРШЕСТВО МЫСЛИ

Бомба с позитивистским зарядом взорвалась в мае 1878 г. публикацией новой книги Ницше "Человечество, слишком человеческое" с шокирующим подзаголовком "Книга для свободных умов". В ней автор публично и без особых церемоний порвал с прошлым и его ценностями: эллинством, христианством, Шопенгауэром, Вагнером.

Такой неожиданный поворот вряд ли можно сводить к двум наиболее распространенным версиям. Первая объясняет его обычной завистью неудавшегося музыканта к Вагнеру, однажды...

Для философов и философских школ эллинистического периода античной истории характерно не столько выдвижение новых идей, сколько осмысление, уточнение, комментирование идей и учений, созданных мыслителями предшествующего периода.

Но мы остановимся на той мировоззренческой новизне, которая возникла в постаристотелевской философии и была связана с изменениями, происшедшими прежде всего в социальной жизни античного мира: империя, созданная в результате походов Александра Македонского, не давала...